В минувшем году исполнилось 75 лет священнику Александру Чистову, который с сентября 2019 года живет и трудится в Рыбинском крае. Вместе с матушкой Ириной они приехали сюда с Украины. Прошедшая юбилейная дата стала поводом для интервью.
— Отец Александр, вы отметили 75-летие в кругу семьи?
— Да, и я счастлив, что теперь уже вся моя семья приехала сюда. Мы с матушкой живем теперь на станции Волга. Служил в Мологском Покровском женском монастыре с.Быково, в Богоявленском храме в Некоузе – помога. благочинному – отцу Алексию, а также в храме святых новомучеников и исповедников Церкви Русской на станции Волга. Старший сын в Ярославле работает преподавателем Ярославского автомобильного техникума. Примечательно, что этот техникум закончил и его дед, мой отец Николай Михайлович. Младший сын работает в Рыбинске на предприятии «Волжанин». К октябрю 2021 года мы все уже были здесь, к сегодняшнему дню все мы получили российское гражданство. А кроме моей юбилейной даты у нас в семье недавно была еще одна круглая – в конце марта исполнилось полвека, как мы с матушкой Ириной поженились.
— Два настоящих юбилея! А почему выбрали ярославские земли?
— Я родом из Ивановской области, и жил там у бабушки до семи лет, а родители жили и работали в Ярославле. Потом Ярославский автомобильный завод перевели в город Кременчуг на Украину, и отца перевели туда вместе с заводом. И мы жили в Кременчуге с 1958 года. После школы я закончил вечернее отделение Харьковского политехнического института. Работал на автомобильном заводе. В 1973 году я перешел на работу в Кременчугский филиал Харьковского политеха, который потом стал самостоятельным университетом. И проработал в нем тридцать лет. Написал учебник «Радиоприемные устройства», работал доцентом и заместителем декана электромеханического факультета по учебно-воспитательной работе со студентами. Ушел в 2002 году. Во священники был рукоположен 25 ноября 2001 года, служил в храме Покрова Пресвятой Богородицы села Каменные Потоки Кременчугского района.
Священник Александр Чистов. Богоявление Господне. Освящение вод в Покровском храме поселка Каменные Потоки. 18 января 2018 г.
Выбирая место для жизни в России, я думал о Ярославле, где жил отец, и где я сам жил в юности короткое время. А еще – о Рыбинске. Отсюда мою маму призвали на войну. Мама после школы поступила в Рыбинский авиационный институт, отучилась один курс и началась война. Она ушла в армию, и до 1945 года она находилась в действующих войсках – в 110-м авиационном истребительно-бомбардировочном полку, на Восточном фронте, то есть на Дальнем Востоке, где наши войска сдерживали японских милитаристов…
Кому мы усиленно молились перед нашим отъездом, так это преподобному Сергию Радонежскому. Ведь он игумен земли Русской. Чтоб он управил все своей властью. Мы часто читали ему акафист. И он нам помог. Первое место моего служения на рыбинской земле – Мологский Покровский монастырь, храм преподобного Сергия Радонежского.
— Почему пришлось уехать с Украины?
— Решение наше зрело давно. И было принято не в один день. Мы долго его обдумывали. Я хотел бы, чтобы мой внук получил нормальное образование. То, что преподавали ему в школе, противоречило нормальному здравому смыслу. Он даже в садик у нас не ходил. Потому что когда мы пришли туда его устраивать и ждали заведующую, то случайно услышали, как за открытой дверью проводила занятие воспитательница: «Диточки, давайте видпочинемо, пострибаемо. (Детки, давайте отдохнем, попрыгаем)». А дальше дети прыгали, а она их подзадоривала такими словами: «Москаляку на гиляку, москалив на ножи». Там с самого малого возраста человеку прививают русофобию. В нашей русскоговорящей семье нельзя было согласиться с таким воспитанием. Я никогда не скрывал, что я русский.
И эта точка зрения на русских там родилась не сейчас. В 1956 году Никита Сергеевич выпустил всех националистов, они все вернулись и очень скоро оказались в центре событий. Знаете, тогда был популярен такой анекдот. Жили два брата: один тракторист, а другой – бандеровец. Прошло время, и вот – бандеровец уже председатель колхоза, а тракторист – по-прежнему тракторист. Спрашивается: в чем дело? А дело в том, что у бандеровца брат – рабочий класс, вот его и двигают по служебной лестнице, а у тракториста брат – бандеровец…
Еще в 1990-е годы мой сосед, ярый националист, сказал мне прямо так: «Если русские начнут наступать, я твою семью вырежу». А в 2007 году в нашем общем коридоре он учил сына стрелять из автомата по двери нашей квартиры, пока пластмассовыми пулями…
Поэтому я давно понял, что мне там нечего делать. И мы много чего там просто оставили, бросили. И уехали. Квартиру и гараж мы продали за бесценок, а дом и земля просто брошены там.
Мы уехали, и сейчас живем нормальной жизнью. Мой внук учится в нормальной школе, по нормальным программам. На русском языке, как мы и хотели. А в Кременчуге Пушкина не преподают. И памятник ему в городском сквере снесли. Кого изучают? Василя Стуса.
Если же говорить о переименовании улиц, то это делают там якобы ради декоммунизации. И вот ради декоммунизации бывшую улицу Квартальную назвали именем Мыколы Залудяка, который возглавлял горком КПУ больше двадцати лет… Какая-то странная декоммунизация….
Еще до нашего отъезда там ходила такая идея. Дело в том, что в годы войны в Кременчуге был концентрационный лагерь, в котором были расстреляны девяносто восемь тысяч советских военнопленных. И в 1980-е годы там построили им памятник – «Вечно живым» его назвали. С начала 2014 года возникла мысль переименовать его в память «Небесной сотни». Но это не осуществилось. И вот недавно прочитал в кременчугских новостях, что его обновили и теперь это памятник воинам ВСУ, погибшим на СВО. Так ведь он стоит на костях наших, советских воинов! Это кощунство!
К 2019 году стало совсем невыносимо там жить, и мы выехали. Господь был на нашей стороне! Мы выехали вместе с матушкой, а сына и внука еще какое-то время не выпускали через границу. Понадобился год, чтобы оформить все необходимые документы. Следом за ними наш второй сын, продав свое имущество, тоже выехал. Это был уже конец октября 2021 года. А с 1 ноября границы были закрыты намертво…
… Раньше в городском благочинии Кременчуга было 22 священника. 19 из них были с западной Украины. Почти все они сразу перешли в раскольничью церквоь. Самое странное, что прихожане не перестали ходить в храм. Может быть, единицы поняли, что произошло, и перестали ходить. В ПЦУ не поминают русских святых – прп. Сергия Радонежского, Серафима Саровского, блгв. Александра Невского. Мы с вами говорим: «Вси святии, молите Бога о нас», а они: «Вся украинские святии, молите Бога о нас». Служат теперь они по новому стилю.
— Остались ли у вас родные и близкие на Украине?
— Да. И, думаю, что самое глубокое разрушение за эти годы вражды произошло именно в отношениях близких людей. Родственников и близких (когда-то) друзей. Там осталась сейчас родная сестра моей жены. Недопонимание между ними намечалось давно, еще во времена Майдана они много спорили. Когда мы уезжали в Россию, мы еще расставались по-доброму. Но с начала СВО она начала присылать смс-ки с такими гневными тирадами, что мы не знали, что отвечать. И наше общение сошло на нет. У них четкая ориентация на Америку. Там сейчас находится внучка, туда готовились отправить и внука. А ведь они с Ириной родные сестры! Воспитанные в одной семье! Разница в возрасте – один год! Ирина считает себя русской, ее сестра все надежды связывает с западом. Знаете, сколько семей, столько и историй. Многие уехали на запад, но не потому, что хотели, а потому, что не было выбора. И некоторые до сих пор ждут, что придет российская армия и освободит украинскую землю, и тогда они смогут вернуться домой, в свои брошенные дома. И в каждой почти семье – раскол и непонимание. Это трагедия всех гражданских войн.
— Отец Александр, а почему вы стали священником?
— Я никогда не был атеистом. Бабушка молилась – я был рядом с ней до семи лет. Потом, когда уже учился, я ходил на службы в храм. Тяга моя усилилась уже во взрослом возрасте, когда под конец советского времени в институт пришли адепты разных учений, а жизнь превратилась в какой-то вертеп. Появилась возможность читать. Потом я встретил монаха Руфа, который оказал на меня сильное влияние. Впервые пришла мысль – почему я не могу быть как он? Это была случайная встреча – мы поднимались от источников, из нижней Лавры. Мы заговорили, и я просто утонул в его глазах. Мне стало важно понять – что он видит? Позже я узнал, что этот человек – Герой Советского Союза, в прошлом — летчик-истребитель… А он 23 года нес послушание – выполнял различные общественные работы в Лавре.
Еще одна такая важная встреча – с архимандритом Филиппом, сейчас он митрополит Полтавский и Миргородский. Он направил меня, благословил помогать в алтаре. Я снова учился. Окончил семинарию. И мне открылся новый совершенно, огромный мир, за которым – я тогда понял – будущее. А в 2002 году, через год после моего рукоположения во священство, на работе мне предложили выбор: продление контракта с институтом, но отказ от священнической работы, или – «мы не подпишем контракт». «Ну и не подписывайте», — сказал я им. И ушел. Наступило трудное время. А потом я еще и раком заболел. Но я никогда не пожалел, что ушел оттуда. Господь был на нашей стороне!
Я заметил, что многим людям сейчас свойственно такое бесчувствие, когда человек не чувствует покаяния, — это сегодня привычное состояние многих и многих людей. Многие говорят, что это результат безверия 70 лет советской власти. Но ведь и в советское время хранили веру! Примеры нам с вами – наш местночтимый подвижник Павел Груздев, а также матушка Ксения Красавина. И для скольких они были примерами!
— Отец Александр, с чем вы связываете будущее православной веры в России?
— Я думаю, что сейчас есть большие возможности, чтобы приводить людей к вере православной. Я бы, например, не доверял учителям читать предмет «Основы религиозной культуры и светской этики». Сколько у нас есть прекрасных молодых священников, одно только появление которых в обычной школе стало бы для многих добрым событием…
Знаете, я три года ходил на занятия в школе, которая находится по соседству с храмом в Каменных Потоках – через забор. (Кстати, там никогда не объявляли карантин, потому что дети не болели). Мне там отдали часы по воспитательной работе. И я приходил. Учителя отмечали, что в такие дни в школе не было случаев хулиганства.
Главное – чтобы заповеди Божьи стали нормой жизни. Мы ведь начинаем дом строить с чего? Берем участок земли, расчищаем его, закладываем фундамент. Школа – и есть тот фундамент жизни, на котором мы строим общество. И в нем как цемент должны быть эти Божьи заповеди. Нарушение этого порядка приводит к проблемам. Это все равно, что не доложить цемента в строительную смесь, и здание рассыплется. Слова прп. Серафима Саровского: «Стяжи Дух Свят, и тогда тысячи вокруг тебя спасутся» — это и есть формула жизни учителя. Потому что что значит «стяжать Святой Дух»? Это значит жить по Божьим законам. Подумайте только, если мы все будем так жить, то исчезнут причины вражды и ненависти.
Записала Анна Романова
Дата публикации — 18 июля 2025 года
—