2460246140124013401440154016401740184019402040214022

ИЗ ЖИЗНИ РУССКИХ ПРАВЕДНИКОВ

Эта встреча представителей старшего поколения духовенства епархии с прихожанами Спасо-Преображенского собора и других храмов Рыбинска прошла в галерее собора в день тезоименитства архимандрита Павла (Груздева) два года назад. Накануне дня памяти отца Павла «Рыбинская среда» вновь публикует фрагменты прозвучавших на встрече воспоминаний о встречах с ним, а также помещает фотографии тех, кто делился своими воспоминаниями, и тех, кто внимательно слушал.

 

Епископ Рыбинский и Даниловский Вениамин:

Эта встреча очень важна для всех нас. Ведь сегодня мы вспоминаем в первую очередь о любви. Слушая воспоминания об отце Павле, я сам вспоминал и отца Наума, и отца Иоанна Крестьянкина, и отца Иоанна Стрельцова, отца Кирилла, которых тоже знал лично. Общение с этими людьми всегда вдохновляло. Рядом с отцом Павлом чувствовалось, что находишься под какой-то защитой, что все плохое пройдет, все притеснения и трудности минуют. У каждого человека есть свои искушения, беды, болезни… Рядом с такими людьми они отступали. Их молитвенный покров, их присутствие тебя защищает и помогает, если просишь о помощи. Господь помогает нам через таких людей.

Открытость, любовь к Богу у этих людей – это подлинная любовь Христова, любовь к людям. Отец Павел, только услышав о чужой беде, не раздумывая, помогал – и материально, и духовно. Не смотрел ни на чины, ни на звания… Не стеснялся говорить правду тем языком, который человек понимал, мог и отругать, когда надо. И сегодня для нас главное, чтобы память о таких людях помогала нам взращивать в наших сердцах любовь, любовь к Богу, память о словах Евангелия не только во внешнем поведении – что часто бывает легче. Отец Павел часто говорил: кто более верующий — тот, кто к ранней обедне поднялся, или тот, кто так же рано в машине по селам развозит хлеб? Кто из них больше трудится? Важно, чтобы мы тоже понимали это – если мы не любим ближнего, как можем мы называть себя христианами? И святые люди нашего времени, такие как отец Павел, те, кого многие из нас видели и слышали лично – это живой пример для нас.

В древние времена дома первых христиан были храмами. А сейчас в храме нередко так же шумно, как в домах: христиане теряют сосредоточение, единомыслие, благоговение. Но и в наше скудное время Господь дает нам подвижников, через которых Он близок каждому из нас. Пусть в центре нашей жизни всегда будет Христос и Христова любовь.

Вспоминает протоиерей Анатолий Денисов, благочинный Брейтовского района, настоятель храма Архистратига Михаила села Прозорово:

«>В юности я слабо представлял себе реальную пастырскую жизнь. Но когда наша семья переехала в город Загорск, тогда я увидел много и духовенства, и монашествующих. А когда в семинарии заговорили со мною о нравственном богословии, о сравнительном богословии – я загорелся внутренне: «Как все это интересно! Почему же это не показывают по телевизору, например, почему не говорят о таких потрясающе ценных вещах?!»

Об отце Павле слышал я много, и мне очень хотелось увидеть его. И тогда один очень близкий для меня человек – протоиерей Николай Лихоманов со своей матушкой Анной – привезли меня в Верхне-Никульское. Отец Павел показался мне, семинаристу, одним из идеалов богословия. Только вот одно не вязалось: богослов в моем понимании должен быть чинным, важным, торжественным… А тут – отец Павел. Босиком, шустрый, где пошутит, где прижмет, поговорит… Но все отходили от него с большим теплом в сердце, с ощущением любви.

Когда отец Павел приезжал в Загорск, он бывал у нас, ходили мы и в Лавру. Знакомые семинаристы, побывавшие у отца Павла, видели в нем образец жизни сельского пастыря – многие стали сейчас священниками, кто-то уже и епископский сан получил…

А приезжали к нему всегда запросто: «Толькя! Ну чего, жрать-то хотите? Да хотите! Иди тогда картошку чисти!» — все попросту, оперативно, с шутками-прибаутками – и все довольны. Он не смотрел ни на рясы, ни на лампасы – всех заставлял трудится.

Помню, по дороге к отцу Павлу рассорились мы с моей матушкой. Идет она, гневом пылая: «Все про тебя отцу Павлу расскажу, всё!» «Ну, — думаю, — пиши пропало, не быть мне больше батюшкой…» И так тяжело на душе! А отец-то Павел нас, видно, в окно углядел, как мы идем, я по одной стороне дороги, матушка по другой – и сразу все понял. Я только на крыльцо взошел, а он мне уже вручает два ведра: «Толькя! Поди-ка за водой сходи, — а матушке моей, — а ты проходи, Галенька! Денисовых-то много, да тебе-то ведь лучший достался!» Возвращаюсь я с ведрами, гляжу – матушка-то моя цветет и пахнет! И вот уж тридцать седьмой год, почитай, живем… Хоть и ругаемся иногда, конечно, а уж знаем – отец Павел не велел.

Великая тайна – отец Павел. Что удивительно, он никогда не думал долго, чтобы что-то сказать, но Господь давал ему удивительную мудрость.

Мне всегда казалось, что он был удивительно мягок ко всем. Однако это не всегда было. Однажды наблюдал я такую сцену. К уже старенькому отцу Павлу, гревшемуся на солнышке возле своей сторожки у Воскресенского собора, подошел некий священник. А отец Павел как принялся гнать его: «Ты кто?! Отойди от меня, коммунист!» Священник тот уж чуть не плачет! Мне жалко его стало, я подошел, вступился, мол, батюшка, какой же он коммунист? «А ты что, адвокат? – строго воскликнул отец Павел. – Отойди, коммунист, кому говорю!» Видно, открыл ему Господь что-то… Часто говорил он иносказаниями – не вдруг и поймешь. Однако, если сказал о человеке «Я его не знаю» — то как бы дал понять, что лучше быть осторожнее.

Но мудрые вещи он говорил совершенно просто, из самых сложных ситуаций выход находил. В 93-м году вызвал меня владыка Михей: «Благословляем тебя, отец Анатолий, в Иерусалим лететь!» Я, радостный, со всех ног к отцу Павлу, новостью делиться – в Иерусалим лечу! Отец Павел попросил ему ладану привезти. Достал я ему ладана коробку в Иерусалиме. Приезжаю на Родину – и прямиком в Тутаев, подарок везти. Приехал, а у отца Павла – в сторожке-то! – шум, народ! Смотрю, здесь и мэр города, и губернатор, и директор моторного завода… И я тут стучусь, не вовремя совсем: «Молитвами святых отец наших…» Отец Павел меня услышал, обернулся ко мне и в ответ кричит: «Толькя! Здесь вся мэрия-эсэсэсэрия! Зайдешь потом?» И я не обиделся, и «мэрия» сидит, ничего им.

Однажды с отцом Павлом ехали через Рыбинск. Лето, жара, а у отца Павла и так шесть сумок – я уставать начал их нести – и он меня просит, пойдем, мол, на рынок, там сейчас арбузы, дыни! Я аж испугался – как мы все это потащим? Но делать нечего, пошли.

Входим мы на Мытный рынок. А там у самого входа сидит грузин, или, может, азербайджанец – сейчас точно не скажу уже. Подле него дыня, арбуз, и нож воткнут. Мы к нему подошли… И тут отец Павел как ни в чем не бывало подходит к прилавку, режет ножиком и арбуз, и дыню, и раздает и нам, и другим стоявшим рядом покупателям. Продавец готов вспыхнуть от негодования – отец Павел и ему протянул кусочек. Все растерялись, никто слова не сказал – так и стояли, ели молча. Денег тот грузин с нас никаких не взял, из-за прилавка вышел, и часа три потом по всему рынку за отцом Павлом ходил. Тоже молча. Я ему: «Вы бы шли за прилавок-то, обокрасть ведь могут!» Он головой мотает – ничего, мол, а потом спрашивает: «А где еще этого дедушку можно найти?» А ведь они с отцом Павлом и словом не перемолвились!

Как направили меня в Пошехонский район настоятелем – я сначала обрадовался, вот, честь какая, настоятелем буду. Приехали – а там грязища страшная… Через реку вовсе вплавь перебирались. Матушка моя плачет: «Уйду, — говорит, — точно уйду, не останусь здесь». Да и бабушки-прихожанки местные нам сказали – вы молодые, чего вам в нашей глуши делать? Уехали мы с матушкой. А потом пришли навестить отца Павла, а он радостный, поздравляет меня, сует целую сумку – облачения, иконочки, утварь… «Толькя! – говорит, — как я рад, что тебя туда направили! Вот был бы сам архиерей, еще дальше бы отправил!» Делать нечего, вернулись мы в Пошехонье. А вернулись – и такое чувство, что будто и не провожал никто.

Книги и иконы батюшка любил очень. Только никогда не копил – раздавал, дарил. У меня есть книга, лично им подписанная и подаренная, она дорога мне очень.

Светские люди, заставшие отца Павла, тоже очень любили его, тепло о нем вспоминали – любили его шутки, его веселость и доброту, удивительное жизнелюбие. И, как многие теперь признаются, чего-то возвышенно-духовного в нем не видели – однако многие теперь пришли в храм, пришли к пониманию веры. Во многом, видно, и его молитвами. А вот батюшки все к нему ездили, как к огоньку веры. Всем он умудрялся и внимания, и ласкового слова уделить поровну. Бывало, и до автобуса нас провожал. «Эй, — говорил, — попы! Не жмитесь! Дайте хоть целковый водителю!» Всё вроде в шутку, а однако, серьезно он о нас порой печалился. Но тоже шутил: «Попов как клопов – а батюшек мало!»

Кто в случай верит – тот в Бога не верит. А с отцом Павлом все было не случайно… И бывает, что случайная, казалось бы встреча с такими людьми меняет всё. И еще хочется сказать, что такие люди, как отец Павел – они не заканчивают свое существование могилой, не бросают нас. Вы знаете, что растет и растет паломничество к отцу Павлу, люди не забывают о нем. Однажды, в Москве, попросили меня одному богатому человеку большой-большой дом освятить. И увидел я у хозяина на столе книгу отца Павла, да и спрашиваю: «А что вы в нем нашли? Рваный да босый сельский священник, даже, вон, матом ругался иногда». «Знаете, – отвечает хозяин, — эта книга очень сильная. Второй раз перечитываю!» А потом листал, листал – и мою фотографию увидел. Тут уж мы с ним разговорились – всю ночь просидели.

Люди ведь и сегодня получают от отца Павла многое, до сих пор его жизнь, его доброта служит нам примером. Так давайте же не будем забывать о нем и стараться хоть чуть-чуть этому примеру следовать.

Вспоминает протоиерей Василий Денисов, настоятель Успенского храма в с. Балобаново, г.Рыбинск:

Сегодня мы с вами вспоминаем такого необыкновенного человека – отца Павла. Мне посчастливилось знать его лично, встречаться неоднократно, получать духовную поддержку от него. Познакомился я с ним, будучи молодым священником, часто ездил к нему за советом — отец Павел стал для меня тем особенным, духовным человеком, чей совет и чья молитва особенно помогала.

В конце 80-х годов священникам не особенно разрешали посещать общественные места, тем более в подряснике… Осуждалось. Хотя уже чувствовалась небольшая «оттепель». И вот пришло мне как священнику официальное письмо с приглашением посетить колонию №14. Я напуганный – куда ж я поеду, никто вот не ездит еще,- отправился с этим официальным письмом к отцу Павлу, думаю: вот как он скажет, так всё и будет.

Отец Павел меня выслушал внимательно – и вдруг принялся рассказывать, что такое тюрьма, да как он там был сам, по его словам так хорошо выходило: кому-то он старался помочь, кого-то утешить… Рассказывал, рассказывал и внезапно постановил: «Езжай». История эта закончилась благополучно, но мысль о том, что и «там» есть люди, и там можно нести и распространять любовь, помогает мне по сей день.

Приезжал я к нему и со сложными духовными вопросами. Как-то приехал в совершенно смятенном состоянии духа. А ему в то время кто-то из прихожан купил проигрыватель. Пластинок дали, он радовался как ребенок. И вот я влетаю к нему, и порываюсь что-то сказать, а он меня за рукав тянет, пойдем, мол, пластинки слушать! И заводит мне «Басни» Крылова. Слушали мы эти басни, а потом отец Павел и говорит: вон рейс твой скоро, давай провожу тебя. Еду я обратно в таком же смятении, думаю, для чего ездил, так ведь ничего и не сказал он мне. А потом – бац! – понимаю, что ответ на мой вопрос дала та басня, которую я у него услышал.

Удивительный был человек. И самое удивительное в нем – он всегда любил людей, всегда радовался и радовал других. Шутками, прибаутками, разными забавными словечками. Шел к людям со вниманием, поддержкой и – непременно с радостью. И я счастлив, что такой человек был в моей жизни, стал для меня образцом во многом, в том числе и для моей пастырской жизни.

Вспоминает протоиерей Михаил Халюто, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы, с. Покров: Мне тоже посчастливилось близко общаться с отцом Павлом. Тогда я еще был совсем молодым дьяконом, потом — молодым священником. Как и многие, тянулся к нему за советом.

Первое, о чем вспоминается, когда говоришь об отце Павле – в нем было в избытке то, чего так не хватает современному обществу: в нем были любовь и простота. Я вспоминаю, как часто он говорил, что любит людей. На проповеди, на большой праздник, так и обратился однажды к прихожанам с амвона: «Дорогие мои! Я вас всех люблю!» Подумайте, как редко мы сами сейчас говорим эти слова. А ведь это свидетельствует об упадке не просто чувства – об упадке состояния любви в нас. Вспомните, ведь еще апостолы проповедовали любовь, и такие священники, как отец Павел, помнили эту традицию и старались воплощать ее в своей жизни, в своем отношении к людям, приходящим к ним.

Любовь – это вершина христианского делания, а Божественная Любовь – жизнь самой Пресвятой Троицы. И в своем повседневном поведении, во всей своей жизни отец Павел старался поддерживать это состояние любви. Каждого приходившего к нему он старался встретить, старался дать что-то этому человеку.

Мне особенно запомнились несколько моментов. Служил я тогда священником в Большом Селе, начал строить дом. Все меня поддерживали, говорили, что все благоустроится, я и сам настроился на то, что буду служить там всю жизнь. А однажды на каком-то празднике встретил отца Павла, а он мне и говорит: «Мишка, да ведь ты убежишь с Большого Села!» Я тогда даже не поверил ему! Как оказалось, напрасно — через 5 лет Владыка перевел меня в другое место.

Простота отца Павла была сродни детской простоте. Это похоже на евангельский образ детей, чистота которых позволяет им воспринимать и непосредственно реагировать на мир. Однако эта простота имеет под собой серьезный фундамент в виде жизненного и духовного опыта, который внешне может быть не заметен и проявляется только в каких-то особых случаях, и только для тех людей, которые хотят и могут это видеть.

Внешне отец Павел, будучи уже в годах, позволял себе некоторую неопрятность – ходил босиком, например… Но посмотрите, насколько аккуратным, каллиграфическим был его почерк! Как известно, почерк человека очень показателен. И почерк отца Павла говорит о некоей внутренней аккуратности, гармоничном, сосредоточенном внутреннем устроении.

Протоиерей Павел Кравченко, благочинный Рыбинского городского округа, настоятель Храмов Вознесения Господня и Георгия Победоносца:

Отца Павла я увидел впервые, еще когда служил в Угличе вместе с отцом Александром и отцом Сильвестром, теперь уже архимандритом. Мы ездили мы к отцу Павлу, вместе с ним посещали Борок, видел, как отец Павел общался там – очень просто — с учеными людьми, которые все очень любили его.

Однажды мы ехали, я был за рулем. Вдруг отец Павел говорит: «Останови машину». Вижу, идет человек, солидного уже возраста, с какой-то женщиной. Отец Павел выбегает из машины и, не здороваясь, начинает этого человека страшно ругать, машет палкой: «Я тебе сейчас покажу!» Тот на него глазами моргает, но обиды никакой нет – в глазах видно только какое-то удивление. Видимо, знал, за какие-такие грехи отец Павел так ругал его.

Конечно, такой экспрессивной пастырской манере отца Павла подражать, как это сейчас пытаются делать некоторые молодые священники, не нужно. Отцу Павлу, как сказал уже отец Михаил сегодня, надо подражать в другом. Нам надо учиться любить Бога и своих ближних так, как любил отец Павел.

Отец Павел, несомненно, дорогой человек для нас, и мы молимся за него, а он молится за нас. Но сегодня, на этом вечере, названном не случайно «Вспоминая святых людей», хочется сказать не только об отце Павле. Мы могли бы вспомнить здесь владыку Михея, вспомнить всё поколение тех самых людей, которые сохранили Церковь: это и отец Серафим Тяпочкин, и игумен Святогорского монастыря, мученик Иоанн Стрельцов. Революция, столетие которой мы сейчас также вспоминаем, произошла не на пустом месте. Состояние русского народа было печальным. И когда произошли эти трагические события, оказалось, что Россия была разная. Одна Россия была православной, другая Россия – отказалась от Бога. И эти люди, которых мы вспоминаем сегодня, сберегли в эти трудные годы нашу Церковь, сохранили страну. С кем им только не приходилось общаться: и с лагерным начальством, когда они пребывали в ссылках, сидели в лагерях, и с представителями советской власти, и с простым людом… Умели любить, не смотря ни на что. Умели молиться за своих гонителей. Именно эти святые люди учат нас любить свой народ.

Когда я служил в Вятском, была у меня казначей – Александра Васильевна Терентьева, Царствие ей Небесное. И только потом я узнал, что в молодости она ездила к Калинину! Когда закрыли храм в Вятском, собрались мужики на площади, начали шуметь – мол, ехать надо, требовать. А жены и матери кричат – не пустим, вас всех расстреляют! И вызвались тогда две молоденькие девчонки, лет по 16-17: «Мы поедем!»

Деревенские жители за эту идею ухватились, понадеялись, что девчонок не тронут. Но строго наказали: «Станут вас спрашивать про советскую власть – хвалите! Жить стало лучше, земля – крестьянам, одна вот у нас беда – храм закрыли!»

И эти молоденькие девочки, одной из которых и была Александра, отправились к самому Михаилу Калинину. Тот с ними два часа сидел, чай пил, да все спрашивал: как, дескать, вам советская власть? Те отвечали, как было велено. Наконец отпустил их: «Ступайте, девушки, мне уж работать надо». «А храм-то как же?» — «Откроют». «А вы не обманете?» «Еще до дома не успеете доехать, откроют ваш храм».

Отправились домой. А подъехав к железнодорожной станции, услышали: в Вятском-то колокола звонят! Открыли храм! Вот она, та истинная вера, как она должна быть!

Протоиерей Димитрий Садовский, настоятель храма Иверской иконы Божией Матери:

В Петербурге у меня был очень хороший духовник – отец Василий Лесняк. И был еще архимандрит Иосиф – он венчал нас с матушкой. Эти люди стали для меня первыми примерами истинно духовной жизни. На своем венчании я впервые услышал об отце Павле – к архимандриту Иосифу в тот момент приехала группа паломников из Рыбинска. И так мне захотелось его увидеть. Но мне ответили: если Богу будет угодно, увидите.

В итоге я увидел отца Павла, видел его на богослужении, слышал его рассказы – все это произвело на меня сильное впечатление. Рассказывал он очень интересно, и при этом, рассказывая обо всех людях, он никогда не осуждал никого. В его историях не было плохих людей. Совсем.

Еще отец Павел рассказывал очень артистично. Но при этом в нем не было никакого актерства, никакой нарочитости. Он умел описать в двух словах человека не для того, чтобы произвести впечатление на зрителя – он просто чувствовал людей, со всеми их чувствами и мыслями. При этом мог живо описать любую историю – мы могли слушать его часами.

Отец Павел не всегда был мягким и кротким. Порой он и гневался, и раздражался, и даже кого-то ругал. Но замечалась одна вещь – когда он чувствовал, что человек возмутился сердцем, он сразу пытался его утешить, вернуть его к миру.

Вспоминает Лев Шишов:

Мама моя родилась в селе Верхне-Никульское. И ее родители оставили ей там домик. Дом наш стоял от храма наискосок.

Что такое для нашей страны семидесятые годы? Система наша воспитательная говорит одно, на деле происходит другое…В городе, если человек из светской компании перекрестился и его заметили – это серьезный компромат! А по выходным мы приезжали в Верхне-Никульское на дачу, и там открывался перед нами совершенно другой мир.

Родители, конечно, боялись водить меня в церковь. Отец Павел и сам понимал это. Видел, кого можно привлечь, а кого нет. С двоюродной сестрой моей мамы они дружили очень, по вечерам песни любили петь старинные, от которых аж дух захватывало.

И только в 2002 году суждено мне было узнать, что наш священник, тот потешный батюшка, который, бывало, и словцо какое скажет озорное, да и в народе о нем ходили легенды – великий старец. Родившись в Рыбинске и прожив там 40 лет, я переехал в Новосибирск. И с изумлением обнаружил, что в Новосибирске, в Воркуте многие чтут отца Павла, любят его и знают как раз по книгам.

Будучи еще в Новосибирске, вынужден я был лечь на операцию. Представляете этот страх, напряжение от происходящей волокиты с подготовкой. Обещали положить в больницу рядом с Академгородком, где я проживал. И вдруг объявляют, что больницу нашли только очень далеко, на улице Александра Невского. А это улица, названная именем святого, храм честь которого я посещал каждый день, святыня большая. Я как-то даже успокоился: раз так, думаю, все должно пройти хорошо. И что вы думаете? Моим соседом по палате, за столько сотен километров от родины, оказался человек, знакомый лично с духовным чадом отца Павла. Это казалось невероятным! И сегодня, здесь, на родине, Бог дал мне познакомиться с родственниками отца Павла, о чем я давно мечтал, и это очень большая честь для меня!

Александра Архипова, прихожанка храма Иверской иконы Божией Матери:

Мой папа жил в селе Борзово, в которое отец Павел был назначен священником сразу после его рукоположения и служил там четыре года. Папа в храм не ходил, но рассказы о житье-бытье отца Павла, о том, как «ходил по деревне поп босоногий» все равно в нашей семье присутствовали. А вот бабушка моя была прихожанкой этого храма. Рассказывали, что когда отец Павел впервые появился в Борзово, подходил к концу Великий пост. И вот он как-то проходил мимо стоявших женщин — жительниц этого села, и вдруг спросил их: «Эй, бабы, в этом году Пасха-то какого числа?» Они сразу -то удивились, мол, что за монах — не знает, когда Пасха. А в храм пришли — там не прибрано, пыльно, паутина кругом. И поняли тогда — что это он намекал им, что пора в храме прибраться.

Когда храм закрыли, мы переехали в город, а отца Павла перевели в Верхне-Никульское. она и еще несколько жительниц Борзова ездили к нему туда. Я, правда, тогда была еще мала и в храм не ходила, но помню, что бабушка ездила к батюшке. Был отец Павел любим не только своими прихожанами, но и всеми жителями деревни, считалось за счастье побывать на его службах. В те времена пешим ходом добраться до соседнего села бывало не очень легко – но, однако, ездили к нему люди и из отдаленных деревень. Позднее, уже учась в школе, от своей одноклассницы, жительницы Верхне-Никульского, слышала много и баек, и рассказов об этом священнике.

Сама же я видела отца Павла трижды. Два раза под благословение подходила, и на службе однажды была. В 90-е годы, когда я только начинала в храм ходить, и в первый раз увидела митру на священнике, поразилась страшно: такое торжественное все, удивительное. Запомнились мне и облачения особые — парчовые, старинные. Это была особенная служба, которой я не забуду. И еще я дерзну сказать, что в храм я пришла, возможно, и молитвами отца Павла.

Случалось и самой обращаться к нему за помощью. Очень я за грибами любила ездить на Юршинский остров. И вот как-то брожу себе, Сутка невдалеке течет, вроде и места знакомые, а заплутала – да и грибов толком нет. Я и думаю: «Наверняка отец Павел тоже здесь любил грибы собирать. Эх, батюшка, помог бы ты мне, чтобы из лесу выйти и домой с пустом не возвращаться!» И, знаете, вышла из леса – с полной корзинкой. Может быть, дерзость так думать, но если мысленно обращалась к батюшке за помощью – всегда помогал.