Среди зимней, потрескивающей морозом тишины и простора заснеженной хопылевской долины стоит храм Богоявления-на-Острову – ровесник Российского флота, основанный в том же 1701 году. Кто и как заботится сегодня об этом храме, в котором был крещен святой праведный воин Феодор Ушаков? С этим вопросом мы обратились к священнику Георгию Олонцеву, который с осени 2013 года в Рыбинской епархии исполняет обязанности штатного клирика Богоявленского храма.
Разговор наш состоялся в Леонтьевском приделе, в котором два раза в месяц совершают богослужения. В северной галерее Богоявленского храма (приделе в честь Казанской иконы Божией Матери) был развернут один из эскизных проектов реконструкции и благоустройства прибрежной территории Хопылева, с обсуждения которого и начался наш разговор.
— В основу этого проекта легла идея священника Виктора Грецкого о том, что на этой территории, у берега Волги, может быть представлен один из первых боевых кораблей регулярного Российского Флота – «Святой Павел», которым командовал лейтенант Федор Ушаков. Это не просто памятник, это модель судна, под которой устроены еще два цокольных этажа – некий стилобат, в котором находится основная инфраструктура большого культурного центра. При этом устройство корабля можно и снизу рассмотреть во всех подробностях. Рядом с этим комплексом, на берегу, может быть устроен плац-парад, чтобы можно было воинам принимать здесь присягу. Конечно, если бы можно было все это реализовать, это было бы здорово.
В последнее время Хопылево стало очень популярным. О благоустройстве его территории стали задумываться многие и многие люди. В июне в рыбинском музее состоялось заседание областного исторического общества, темой встречи была судьба Хопылева и храма Богоявления–на–Острову. Была создана рабочая группа, которую возглавил А.Н. Китаев. Группа работала усердно. Всё прошлое лето я принимал участие в ее заседаниях. Правда, этот первоначальный эскизный проект, который выставлен сейчас в северном приделе, был принят «в штыки». Основной аргумент — корабль будет притягивать к себе внимание, а храм оказывается «на втором плане». Кроме того, высказывали мнение, что нельзя ставить на этой территории объект, которого здесь никогда не было. Логика возражающих отчасти мне понятна. Но итоговый вариант проекта оказался похож на первоначальную работу. Даже вначале здесь так же присутствовал корабль, но потом его убрали, а стилобат, погруженный в землю, уже просто с музейными экспозициями, остался. Архитектор Николай Владимирович Пронин представил более профессиональный проект, учитывающий многие высказанные на заседаниях рабочей группы предложения. Конечно, если все это удалось воплотить в жизнь, то это была бы просто еще одна жемчужина нашей земли.
— Отец Георгий, за прошедшие десять лет было высказано много идей возрождения территории Хопылева: речь шла о создании жилого поселка военных пенсионеров, о размещении военных частей, и другие. Какую идею вы считаете наиболее реалистичной?
— Главный принцип реставратора – не навреди, сохрани и передай другим ту ценность, которую ты увидел. У реставратора речь не идет о том, чтобы сделать вещь лучше, чем она была. И мы должны постараться сохранить Хопылево если не в первозданном виде, то хотя бы оставить здесь как можно больше того, что мог видеть в свое время Федор Федорович Ушаков. Сам по себе храм, в отрыве от наполненной жизнью территории, существовать, конечно, не может. И в этом плане мне близка позиция нашего Владыки, который ставит задачу возрождения здесь приходской жизни, устройство архиерейского подворья, или даже скита. Мне кажется, сама жизнь, точнее – Сам Господь подскажет, по какому пути идти дальше.
Что касается духовно-патриотического воспитания, то здесь уже много лет проводятся летние сборы, которые начинались с рыбинского общества памяти святого праведного воина Феодора Ушакова под руководством отца Игоря Петрова. Здесь с успехом работают летние лагеря. Сюда приезжают ребята из прихода Иверской иконы Божией Матери, а также дружина отца Дионисия Растопчина, и эту работу надо продолжать и развивать по мере сил. Честно скажу, мне верится с трудом, чтобы здесь воплотились такие идеи, как строительство дома офицерского собрания, или дома для ветеранов военно-морского флота… Мне кажется, принимать здесь для принесения воинской присяги тысячи молодых людей – достаточно непростая задача. У таких идей есть имперский налет. И я бы не стал на этом делать упор. Сейчас епархии передали участок земли перед кладбищем, а также участок с западной стороны храма, и есть надежда поставить там домик. Администрация Рыбинского муниципального района всецело помогает нам в этом плане.
Такое понимание есть, конечно, не везде. На том памятном заседании исторического общества выступала представитель департамента охраны памятников, и высказала мысль о том, что «если бы и вложены были государством требуемые сотни миллионы (ов?) для реставрации храма, в итоге это понадобилось бы лишь небольшому числу людей».
Мне кажется, лучшим ответом на высказанную точку зрения были события 8 августа, когда в Хопылево пришел крестный ход из Санаксарского монастыря со святыми мощами воина Феодора Ушакова. Дело в том, что когда планировали маршрут этого крестного хода, то было выдвинуто условие: в Хопылево ковчег привезут, только если будет налажена дорога. Этот вопрос контролировал лично глава Рыбинска Д.В. Добряков. И за короткое время был насыпан гравий, и устроена дорога. Пожалуй, сегодня, 19 октября, впервые оказалось непросто проехать – есть такой труднопроходимый участок, горка. А так в прошедшие годы уже с середины августа сюда можно было доехать разве что на тракторе.
Литургию в храме Богоявления-на-Острову мы совершаем два раза в месяц. На службу обычно собираются местные жители, и всегда приезжает кто-то еще. И теперь уже ясно, что если бы дорога была получше, то сюда бы все время кто-то приезжал, привозили бы школьников, паломников, туристов… Но в этом году сделано и так очень много!
— Отец Георгий, вы по образованию – реставратор. Где вы учились?
— Когда я поступал, это учебное заведение называлось «Реставрационное училище №88», сейчас это Колледж архитектуры, дизайна и реинжиниринга №26. По специальности я реставратор деревянного зодчества. Нам преподавали приемы и способы сохранения памятников деревянного зодчества, и многое другое, но главное, наверное, это личности тех людей, у которых мы учились. Это, например, Дмитрий Александрович Соколов, один из сегодняшних корифеев в области реставрации, Дмитрий Валерьевич Тузов, замечательный организатор и преподаватель. Я очень благодарен отцу, который настоял на том, чтобы я поступал именно туда.
И я благодарен владыке Вениамину, который благословил работать по программе консервации и сохранения разрушающихся храмов нашей епархии. Конечно, в Рыбинской епархии удалось сделать пока не так много, как хотелось бы. А вот в Борисоглебском районе мы побольше потрудились: в Веске, Марково, Покровском, Вощажникове, Уславцеве, Георгиевском, Бабаеве. Сейчас трудимся там на храмах в Семеновском и Погорелках. И надеемся продолжать эту работу.
— Как вы попали в Хопылево впервые?
— Как раз в связи с исполнением этой программы. Это было три года назад, так же осенью. Здесь еще в 2010 году реставраторы разобрали старую крышу и устроили временную кровлю, которая быстро разрушилась, — под массой снега провалилась вся западная часть, и осадки стали попадать внутрь храма. Временная кровля представляла собой армированную пленку, которая просто разрушилась – осталась только ее основа, напоминавшая решето. И мы тогда вчетвером – с Евгением из Ярославля, отцом Виктором Грецким и Анатолием Чулем – перекрыли храм плотным тентом. Этот тент нам достался бесплатно. В Иваново есть завод искусственных кож, и когда у них случаются сбои на линии, то образуются огромные полотна, которые скручивают в катушки. Они отдают их храмам совершенно бесплатно – только приезжай и забирай. У них часто забирают эти тенты, например, в Никитский монастырь в Переславле-Залесском. Этот монастырь совершенно замечателен тем, что берет под опеку многие сельские храмы, даже такие, у которых рухнули своды, и восстанавливает их, то есть от руин до того момента, когда храм стоит уже под сводами, оштукатурен, побелен, в нем есть алтарь, престол и жертвенник… Так уже восстановлены около пятидесяти храмов. Всё это делает отец Димитрий – настоятель монастыря… Я узнал об этой деятельности и познакомился с отцом Димитрием, когда служил в Новом Селе, перед самым назначением в Хопылево.
Ну, а здесь той осенью мы перекрыли тентом четверик и алтарь, чтоб снег не попадал в храм. На галереи нам тогда уже не хватило времени, погода настала зимняя…
— Тогда вы и получили назначение в Хопылево?
— Назначение в Хопылево я получил сразу после Нового села. На Веске в храме тогда не было полов, и служить регулярно мы начали только летом 2014 года. Я служил в Никольской церкви на Веске, в Борисоглебском районе. И сейчас там служу. Там живет моя семья. Храм этот 1800 года, но он не является памятником федерального значения, и потому с ним намного проще. Хотя начинать всегда трудно. Казалось, что нужно столько усилий, столько средств, что откуда их и взять-то. Но как-то так получается, что Господь всегда дает столько, сколько нужно, и не перестаешь изумляться, как Он всегда посылает людей – и тех, кто строит, и тех, кто помогает средствами. Храм на Вёске у нас получается семейный — у нас большая семья. И раньше нужно было несколько раз съездить машиной, чтобы всех отвезти на службу в храм. Нас у родителей шестеро. Родители мои по образованию агрономы, окончили Тимирязевскую академию, и до 1990 года мы жили в Казахстане.Отец и мама работали в заповеднике, и потом, когда мы выбирали здесь место для жизни семьи, то приехали в Борисоглебский район. Будучи уже людьми верующими, они были убеждены, что в городе им будет трудно правильно воспитать детей, оградить их от дурного влияния, и хотели жить в деревне. Приехали на Вёску: дороги нет, школы нет, в половодье деревня оказывается как будто на острове, не добраться никуда. Но в то же время подумали: это место может стать нашим родовым селом, — и больше никуда не поехали.
Приход там сейчас небольшой, на службах бывает человек двадцать, но это пока больше, чем в Хопылево…
— Как же вы всё успеваете?
— Не успеваю. Но понемногу все-таки жизнь налаживается и здесь, и там.
— Получается, что в Хопылево вы один?
— Нет, не один. Вот Господь послал человека. На фестивале. Если помните, я объявил на открытии, что если кто-то захочет дождаться прихода крестного хода из Санаксар в Хопылево прямо здесь, то милости просим – есть палатки и спальные мешки. И вот когда уже все расходились, ко мне подошел Слава: «Я бы остался. Если надо, могу помочь». И помощники были очень нужны именно в тот момент. И он остался. Когда миновали те четыре дня, я сказал ему: «Если хочешь, можно остаться вообще». – «А я и не против», — ответил он. Мы спросили разрешения у владыки, и он благословил. С тех пор вот уже два месяца Слава здесь — трудится, водит экскурсии. Но, правда, и местные жители помогают. У многих наших храмов есть такая беда – для них находятся спонсоры, нанимаются бригады строителей, но храм бесконечно отдаляется от местных жителей. То есть местные жители, конечно, в курсе того, что храм восстанавливают – «кто-то и как-то», но сами не участвуют в этом деле. В Хопылево не так. Часто приходит кто-то из местных на помощь: сначала заглянут, мол, «опять один?». И смотришь – уже бегут с инструментами помогать. Одна из местных жительниц – Ирина — не только ткань на завесу в алтаре пожертвовала, но и карниз, и кольца, и сама же потом пришивала необходимые петельки… И она же единственная пока поет на клиросе храма. Теперь и на службу местные жители приходят часто, и мы после литургии устраиваем общую трапезу для всех.
Однажды мы служили здесь всенощное бдение на праздник Ильи Пророка — кроме меня священник Иоанн Перевезенцев, и в качестве чтеца Иван Карпов… Начали мы служить поздно, после шести, но служили долго, и закончили уже за полночь. В то время нам только недавно провели электричество. У меня тогда появилась возможность уже в темное время суток взглянуть на храм с берега Волги. Он был похож на корабль, плывущий под всеми парусами.
— Как удалось обустроить Леонтьевский придел?
— В прошлом году здесь потрудилась бригада реставраторов, а временный иконостас мы соорудили вместе с нашим епархиальным архитектором Александром Борисовичем. Вместе с печатью и росписью, которую осуществили художественно одаренные волонтеры, у нас получился очень бюджетный вариант. На самом деле, есть достоверные сведения о том, что именно в этом, Леонтьевском приделе стоял иконостас из прежнего, древнего, островного деревянного храма. Створки царских врат этого иконостаса находятся в Народном музее города Мышкина. И они, как две капли воды, похожи на царские врата храма святого апостола Иоанна Богослова на Ишне, которые, как известно, относятся к XV веку.
— Евгений Петрович Балагуров был убежден, что Хопылево и Бурнаково должны быть заповедными территориями. Как вы относитесь к такой точке зрения?
— Мне определенно такая идея близка, поскольку я вырос в заповеднике. Там работали мои родители. Но как в реальности это можно организовать? Заповедное дело предполагает двойные обязательства – и по отношению к памятникам, и по отношению к людям… Когда я учился, мы на практику ездили в Кенозерский заповедник, и надо сказать, что там, на заповедной территории, живут люди, которым надо пахать и сеять, ловить рыбу в озере, ходить в лес за ягодами… И это все непросто. Но с точки зрения памятника это, конечно, наилучший вариант. Потому что Богоявленский храм сохранил в первозданном виде многие элементы, которые необходимо сохранить и нам. Вот, например, полы, которые сложены «ёлочкой» из особого кирпича. Мы открыли их, можно сказать, недавно. В ХIХ веке их, по-видимому, решили поновить, и… закрыли чугунной плиткой. К нашему времени обломки чугунной плитки валялись здесь среди толстого слоя обвалившейся штукатурки, и когда мы вынесли из храма все это, то обнаружили вот эту кирпичную «кладку», углубления в которой были вытоптаны тысячами прихожан за два первых столетия существования храма. А еще обнаружился круглый каменный амвон – плоский сверху камень, который находится в храме напротив царских врат. Видимо, это было место игумена монастыря, ведь Богоявленский храм был монастырским поначалу.
— Отец Георгий, как возникла необычная для храма идея разместить небольшие бумажные иконы на столбах строительных лесов?
— Эти иконки были здесь, когда я впервые пришел в этот храм. Их было множество – видимо, паломники и прихожане приносили их сюда на протяжении не одного года. Они стояли в многочисленных нишах храма… Грустно было на них смотреть. Идея пришла сама собой, и теперь, прикрепленные примерно на уровне глаз взрослого человека, они стали храмовыми иконами. Что касается лесов, то они, честно говоря, мешали прихожанам на богослужении. Теперь же леса стали частью оригинального иконостаса, интегрированного в храм. И когда служу литургию один и выхожу с чашей на солею, глядя на многочисленные эти иконы, в этот момент я чувствую, что на самом деле служу здесь не один…