Viae Domini imperceptae sunt (лат.)[1]
Шёл апрель 1969 года. Володя учился в выпускном, десятом классе, и целыми днями готовился к экзаменам. В тот день он, придя со школы, как обычно, пообедал и засел в своей комнате за очередной учебник. Из-за закрытой двери в столовую доносились приглушённые голоса и музыка. Там работал телевизор. Мама могла заниматься своими домашними делами в столовой или на кухне, но телевизор обычно не выключала, только уменьшала звук. Володя с этим уже давно смирился. Но на этот раз он, видимо, уже утомился от учёбы, и его внимание стало рассеиваться. Непроизвольно он стал прислушиваться к голосу, доносившемуся из-за двери, и его слух уловил что-то интересное. Он вышел в столовую и сел на диван. По телевизору показывали документальный фильм про юную художницу. Девочка ходила по комнатам музея-квартиры Александра Сергеевича Пушкина и время от времени что-то зарисовывала карандашом в блокноте. А за кадром шёл её голос. Она рассказывала про своё восприятие Пушкина. Это была худенькая чернявая девочка с большими очками на глазах. В следующем эпизоде она быстрыми движениями, как росчерком пера, нарисовала веточкой на снегу всеми узнаваемый профиль головы Поэта. Потом она пошла по дорожке парка, удаляясь от камеры, на экране появилась серая заставка, на которой было написано, что фильм не удалось завершить, так как юная художница внезапно умерла в возрасте 17 лет. И на экране ещё раз крупным планом показали нарисованный на снегу летящий профиль Поэта….
Фильм закончился, а потом кто-то, может быть режиссёр фильма, рассказывал о юной художнице, о том, что когда её рисунки увидел академик живописи Василий Алексеевич Ватагин, он сказал, что эту девочку нечему учить, что учение только убьёт её талант. Володя запомнил, как режиссёр говорил ещё, что Надина манера рисования одной линией, без отрыва от листа, поразительно похожа на то, как рисовал Александр Сергеевич Пушкин, как выполнены рисунки на полях его рукописей. Художник рассказал, что недавно в Академии наук было принято решение об издании академического полного собрания сочинений великого поэта, иллюстрированного его собственными рисунками. Но оказалось, что в рукописях юношеских стихов Пушкина рисунки отсутствуют. Видимо эта привычка – изображать героев своих произведений на полях рукописей, появилась у поэта уже в более зрелом возрасте. Вначале издатели хотели оставить первый том, содержащий самые ранние стихи поэта, вообще без иллюстраций, но когда им рассказали о Наде Рушевой и показали её рисунки, редакторы предложили ей проиллюстрировать этот том. И вот, после сдачи выпускных экзаменов в школе, она должна была приступить к работе. Но не успела….
Володя сидел перед телевизором и слушал, словно окаменев. Эта девочка была его ровесница, у неё впереди была целая жизнь, и вдруг всё оборвалось. Очевидно, такое совпадение ещё больше ранило его душу. Это несправедливо! Почему именно она умерла? Такая талантливая, такая юная. Сколько она могла создать прекрасных картин, как бы ещё мог развиться её талант! Мир потерял гениального художника! А главное, она могла ещё жить и жить, радоваться жизни, любить, быть любимой, смеяться и грустить, мечтать, дружить…. Почему масса бесталанных людей, хотя бы таких, как он сам, продолжают жить, а она умерла? В неудержимом порыве любви и жалости Володя готов был на любую жертву ради этой, ещё пятнадцать минут назад абсолютно ему незнакомой, внешне ничем не примечательной, девочки. Но это было уже никому не нужно. Однако его душа не могла с этим смириться. Она требовала какого-то действия, какой-то жертвы. Он страстно хотел помочь и не знал как. В его голове роились беспорядочные мысли…. Но тут их вытеснила одна, наверное безумная, но искренняя и жаркая мысль, которая могла родиться только в юной горячей голове. И он мысленно обратился к Наде: «Надюша, милая, смотри на мир моими глазами, ощущай все его краски вместе со мной! Я буду жить и за себя и за тебя, буду для тебя впитывать красоту и гармонию мира!»
Много позже, анализируя своё тогдашнее состояние, Володя мог сказать, что в тот день он пережил психологическое потрясение, как при потере очень близкого человека…
Но он был молод, и жизнь брала своё. Выпускные экзамены, потом неудачные вступительные, год работы и затем призыв в армию, казалось, должны были навсегда выветрить из головы Володи все фантазии того апрельского дня. Но в потаённом уголке его души как огонёк свечки всегда теплилась память о Надюше, или как он со временем стал называть её про себя – Надюше Руше. А он часто вспоминал о ней, помнил своё безумное обещание и мысленно к ней обращался всякий раз, когда любовался особо тронувшими его душу картинами природы или памятниками архитектуры. Он выискивал в журналах и собирал заметки и очерки, посвящённые её жизни. И не раз случалось, что, просматривая в комиссионном книжном магазине журналы прошлых лет, он, едва взяв в руки какой-нибудь потрёпанный номер ”Юности” или ”Авроры”, уже чувствовал, что в этом журнале будет публикация о Наде. Это была его сокровенная тайна, тщательно оберегаемая от всех…
А когда он служил в армии, произошёл один удивительный случай. Это случилось 28 сентября 1972 г. Его срочная служба в пограничной части в Симферополе уже близилась к завершению. И хотя по воинскому званию Володя был только старший сержант, но занимал лейтенантскую должность и добился у начальства права на свободный выход в город. Этим правом он не злоупотреблял, а использовал главным образом для поездок в городскую библиотеку, где брал книги для подготовки к поступлению в институт. Вот и в тот день он ехал в библиотеку на автобусе. 
Дальнейшее Володя запомнил в деталях. Он стоял в середине автобуса, держась правой рукой за верхний поручень, и смотрел то в переднее окно, то по сторонам. Автобус выехал на улицу, которая шла под уклон. Справа промелькнула большая круглая тумба для объявлений. Боковым зрением за ту секунду, что автобус проезжал мимо тумбы, Володя успел выхватить среди этих афиш одну. Она, Надя Рушева! Это о ней! Причём, это была не догадка, а твёрдая, абсолютная уверенность. Волна радостного и тревожного ожидания, как перед долгожданным свиданием, переполнила его сердце. На следующей остановке он выбежал из автобуса и быстрым шагом вернулся обратно к тумбе. На тумбе он увидел новую (ещё и клей не просох) зелёную афишу, в центре которой был выполненный тушью автопортрет Нади. Выставка рисунков Нади Рушевой в художественном музее! Он воспринял случившееся как маленькое чудо, потому что, стоя в автобусе, никоим образом не мог прочитать текст или разглядеть рисунок на афише, а только уголком глаза заметил зелёное пятно с каким-то чёрным разводом. И, тем не менее, сердцем почувствовал переданный ему от неё сигнал. Забыв про библиотеку, Володя поспешил в музей….
Медленно перемещаясь по залу, он переходил от одного рисунка к другому, жадно всматриваясь, впитывая в себя рождённые Надиной фантазией художественные образы. Какие-то из рисунков он уже видел в журналах, но большинство из них ему были не знакомы. Рисунки были размещены циклами. Здесь были ранние, совсем детские рисунки, выполненные простым и цветными карандашами, например, по мифам Древней Греции и сказкам А.С. Пушкина. Были и более поздние серии, нарисованные тушью – по мотивам произведений Шекспира, по книжке Антуана де Сент-Экзюпери “Маленький принц”, зарисовки из современной жизни. Очень трогательными, по-детски наивными и одновременно трагичными были портреты Гамлета и Офелии. Последняя серия, поразившая Володю больше всего, была посвящена героям романа Михаила Булгакова ”Мастер и Маргарита”. На тот момент он ещё ничего не слышал ни об этом писателе, ни о его романе. Но запечатленные на рисунках образы поразили его своим проступавшим в фигурах и лицах скрытым смыслом. И ему захотелось, во что бы то ни стало, найти и прочитать этот роман. Желание это осуществилось только через четыре года, когда он уже учился в университете.
Неизвестно, как долго он пробыл в музее. Кроме рисунков, которых было триста пятьдесят, в отдельном небольшом зале были выставлены восемь фотографий из разных лет жизни художницы. Заканчивая осмотр экспозиции, Володя стал думать, как ему сохранить для себя это богатство, так как не мог и представить себе, что вот так просто уйдёт из музея, а выставка, завершив свою работу, уедет, и он навсегда потеряет возможность видеть эти рисунки. И тогда он решился на святой, как ему казалось, обман. Дело в том, что перед входом в залы висело объявление, запрещавшее фотографировать в стенах музея. Тогда Володя пошёл к администратору музея и сказал, что он секретарь комсомольской организации пограничной части (и это было правдой), что его потрясла выставка работ Нади Рушевой, и с ней надо обязательно познакомить личный состав подразделения. А так как из-за специфики пограничной службы увольнительных солдатам в их части не дают (это тоже была чистая правда), он просит разрешения сфотографировать рисунки, чтобы потом показать фоторепродукции своим однополчанам и рассказать о творчестве юной художницы. Видимо, его искреннее волнение и страстная речь, плюс военная форма, были достаточно убедительны – он получил разрешение на съёмку. На следующий день он пришёл уже с фотоаппаратом и отснял рисунки. В части Володя проявил плёнку и распечатал фотографии. Не все кадры получились хорошо, но он был всё равно счастлив. Рисунками заинтересовались и его друзья, а когда он им рассказал историю художницы, то попросили для них тоже напечатать фотографии. Так что его обман администратора музея вроде как уже и переставал быть обманом….
А через несколько лет ему всего на одну ночь дали роман Булгакова, и он его залпом прочитал… От того ли, что так долго ждал этой встречи с героями любимого Надей произведения, или от чувства неповторимости вдруг появившейся возможности прочитать роман, который, хотя и издан был в одиннадцатом номере журнала ”Москва” за 1966 год, но в те годы находился в библиотеках в отделе спецхранения и к выдаче на руки не подлежал, т.е. практически был не доступен простому смертному, Володя запомнил роман так хорошо, что мог почти цитировать его…
Что ещё можно добавить? Потом случались и другие, пусть не столь чудесные и яркие, но всегда радостные и одновременно немного грустные встречи с творчеством Нади – в журналах, по телевидению….
Через двадцать лет после того апрельского дня, когда он впервые услышал о Наде Рушевой, в память о ней Владимир написал стихотворение, в котором были и строки о «стране ушедшей юности»:
«…Там чаши полны и слегка только нами пригублены,
Луга зелены и озера пока не загублены.
И также как здесь в лунном свете сады подвенечные
Плывут над землёй беззащитны, прекрасны и вечны.
И мир так же хрупок, и Истина так же гонима,
Но только молебны не служат по ней властелины.
Там гласы пророков хрипящи, пьяны, но не лживы.
Там храмы ветшают, но в них Слово Божие живо.
Там девушка юная чертит в снегу профиль гения,
И все мы не в силах продлить её жизни мгновения».
…На этом можно было бы и закончить мой рассказ, если бы он не получил в жизни Владимира неожиданное продолжение. Примите его в качестве эпилога этой истории. Прошло ещё пять лет и вот, уже в середине последнего десятилетия уходящего века, Владимир начал читать в одном небольшом приволжском городе курс лекций для старшеклассников. На третий или четвёртый год его работы на занятия пришли две сестрички – Надя и Олеся. У Нади было слабое зрение, она носила очки и сразу села за первый стол у окна. Это была худенькая, миловидная, стройная девушка с округлым овалом лица, и всегда очень серьёзными карими глазами. Едва увидев её, Владимир понял, что она ему кого-то очень напоминает. Да, сомнений не было – она была похожа на Надю Рушеву в этом же возрасте. На короткое мгновение в его душе с прежней силой вспыхнуло давно забытое чувство невосполнимой потери, тут же сменившееся светлой грустью о вечно юной, милой Надюше Руше, и он подумал, как давно он не делился с ней сопереживанием Красоты. Да, он совсем уже не тот романтический юноша, что верил в реальность подобных нематериальных контактов… Но случись эта встреча лет двадцать назад, он был бы уверен, что это сама Надя шлёт ему очередной привет… А сейчас? Да, они похожи, ну и что тут особенного? Бывает, что иногда встречаются люди, внешне очень похожие друг на друга. И он больше не возвращался к этим мыслям…
Однако на этом история не только не закончилась, а получила стремительное развитие. Через год с Надей познакомился сын Владимира, а ещё через два года они поженились. Оказалось, что папа Нади, её сестра и сама она – все хорошо рисуют. Но пока Надюша реализует свой талант, рисуя с сыновьями, а вот её сестра с отличием закончила художественное училище в Палехе, потом художественный институт в Санкт-Петербурге и стала профессиональным художником-иконописцем….
Вот уж действительно, пути Господни неисповедимы, а судьбы человеческие иногда сплетаются в столь причудливый узор, что прочитать его в силах только сам Создатель!
2013 г. пос. Борок
[1] Пути Господни неисповедимы.