На рубеже ХХ-ХХI вв. энтузиасты-краеведы перерыли всё: и печатные источники, и архивные документы, и землю-матушку. Потревожили даже академиков. Однако единого «исторического пазла» пока не получилось. Достоверных фактов обнаружено мало, а гипотезы плохо поддаются аргументации. Некоторые авторы, чтобы сделать свою версию более убедительной, даже подправляют подлинные тексты, убирая или добавляя «нужные» слова, ищут доказательства там, где их нет.
В этом смысле показательна «история с географией» по поводу устья Шексны. В сборнике документов по истории г. Рыбинска (1980 года издания) помещен отрывок из Ипатьевской летописи о восстании смердов в Ярославском крае в 1071 г. Восставшие были остановлены около Белоозера дружиной Яна Вышатича, и волхвы – руководители казнены, когда победители «сташа на устьи Шексны». Слово «устье» в XI веке могло, к сожалению, обозначать и исток реки. Этого оказалось достаточно, чтобы разгорелся «пожар» мнений.
Составители сборника, напечатав текст без перевода на современный язык, сочли возможным «помочь» читателям «увидеть» то, чего нет в рассказе – упоминание селения Усть-Шексна, внеся эти слова в заголовок документа. Спасибо рыбинским археологам, которые доказали, что на левом берегу Волги, там, где Шексна в неё впадает, действительно существовал торгово-ремесленный центр. Правда, он не упоминается ни в одном известном нам печатном источнике, и мы не знаем его названия. Но в этом случае права Л.М. Марасинова: «Спорные моменты летописных свидетельств… после открытий археологов, в сущности, уже не имеют принципиального значения».
Однако в ходе дискуссий о возрасте города как-то незаметно изначальный вопрос заменился другим: является ли Рыбная слобода преемницей Усть-Шексны? За последние десятилетия по истории Рыбинска появилось множество материалов: журнальные и газетные статьи, путеводители, справочники, монографии, уже упомянутый сборник документов и пр. «Досталось» по одной книжке и Рыбной слободе (Г. Левина, «Очерки по истории Рыбной слободы», Рыбинск, 2012 г., и Усть-Шексне (И.И. Рыкунова, А.Н. Рыкунов, Л.М. Иванов, «Тысячелетия вокруг устья Шексны», Рыбинск, 2004).
Судьба каждого из названных селений кратко изложена в письме академика РАН А.М. Сергеева от 22 марта 2019 года. Это ответ на запрос Главы города Рыбинска Д.В. Добрякова. Конечно, академик опирается на местные печатные издания, соглашаясь с выводами о «существовании здесь крупного поселения, возникшего не позднее начала XI века. Начиная со второй половины XIII века наблюдается постепенный упадок поселения… в последующем столетии. Существование поселка в XV веке подтверждается как археологическими данными, так и упоминаниями в той же форме – «Усть-Шексна» — в летописных сводах в статье 1446 г. О стоявшем при впадении Шексны в Волгу неукрепленном посаде имеется известие 1570-х гг. В дальнейшем поселение на правобережье в устье Шексны превратилось в сельский населенный пункт До создания Рыбинского водохранилища здесь находилось село Васильевское…»
Неудивительно, что за тысячу лет существования Усть-Шексна несколько раз меняла свой статус и своё название. Использование более позднего топонима вместо неизвестного первоначального – общепринятая практика. Усть-Шексна (XI – вторая половина XVI вв.) – посад Устье (с 1575 г.) – село Васильевское (XVI – ХХ вв.) Авторы книги «Тысячелетия…» считают иначе. Вот что можно прочесть у них на стр. 231: «В з-й четверти XVI века Усть-Шексна на Волге навсегда исчезает со страниц летописей и грамот». Это правда, если говорить о названии, а не о поселении. А что, если в старинных источниках искать не Усть-Шексну, а посад Устье? По крайней мере, в одной книге о нём написано: «Там, где Шексна впадает в Волгу, лежит на мысу, незащищённый посад, называемый Устье (USTIE)… Укрепив это место, можно легко перехватить всякое движение вверх или вниз по Волге…» Для «перехвата» достаточно 2000 солдат, считает автор «странной» книги «О Москве Ивана Грозного» (Л., 1925. С. 66).
Это не просто книга, это проект захвата Московии войсками священной Римской империи (1575 г.) Автор этого плана оккупации – немец Генрих Штаден. Бежал в Москву, устроился в опричники и снова удачно бежал перед разгромом опричнины в… Рыбную слободу. Даже мельницу здесь построил, но мечтал вернуться на родину. «Пропуском» должен был послужить план захвата русской столицы, если двигаться на неё с севера, через Белоозеро. Вот он и перечисляет все значимые населенные пункты, которые попадутся захватчикам на Шексне и Волге. Штаден, конечно, не путает «посад Устье» (бывшую Усть-Шексну) и Рыбную слободу. Упомянув Углич и Мологу, он г7оворит: «Дальше лежит Рыбная слобода, потом Романов» (С.72). Вероятно, и академик А.М. Сергеев, поместив в своем письме фразу о «неукрепленном посаде» в абзац, где рассуждает об Усть-Шексне, не смешивает одно селение с другим. Вполне возможно, что в конце XVI века слово “устье» было или усечённой, или разговорной формой прежнего названия. В XVIII веке слово «устье» употреблялось рыбнослободцами для обозначения территории, расположенной вокруг низовьев Шексны. Посад давно превратился в село Васильевское, которое тоже зафиксировано в документах ратуши.
Что же касается Рыбной слободы, то ее история умещается всего в два предложения из журнала городового магистрата за 1778 год: «В прежние времена Рыбной слободы жители довольствовались одним токмо ловом рыбы, не имея ни хлебопашества, ни торгов… Потом та слобода населена и размножена купечеством».
За 300 лет своего существования Рыбная слобода ни разу не меняла ни своего названия, ни своего официального статуса – Дворцовая Ловецкая слобода. Эти слова – не просто составные части названия селения. Они указывали на принадлежность и предназначение слободы. А неофициальный её статус – «соперница» Усть-Шексны. Счастливая соперница, судя по документам XVII – XVIII вв. XVI век – полный провал с источниками. Поэтому просто счастье, что в научный оборот запущен ещё один документ из Дел Тайного Приказа («Рыбная слобода», №1(23), 2021, с. 18-20). Спасибо Л.М. Иванову.
Итак, в XVI веке Рыбная слобода – «основной центр земель в низовьях Шексны и прилегающего течения Волги». Столь лестная оценка поселению дана в уже упомянутом письме академика А.М. Сергеева. Очевидно, он основывается на каких-то своих источниках. Попробуем извлечь дополнительную информацию из уже известных печатных изданий. Чтобы сравнить «соперниц».
Возраст: Усть-Шексна – «дама в расцвете сил», не более пятисот лет; Рыбная слобода – «юная особа», едва достигшая ста лет. Местоположение: мыс в устье реки Шексны и слобода – «на месте ровном… несколько понизменном» (из «Описания города Рыбинска 1811 г.) «Несколько понизменная» местность позволила в 1719 году водам Волги и Черемхи затопить «едва ли не всю слободу». «Повсягодные» подтопления волжского берега и устья Черемхи не позволяли строить здесь «жилые» избы. Изначально жилые дворы располагались всего на трех однорядовых улицах – Череможском, Середнем и Вольском рядах. Стандартная ширина двора – 10 метров, длина – 60-100 метров. Это зависело от того, как далеко находились Волга и Черемха друг от друга. Реки жестко ограничивали слободу с севера и с юга. Две «проезжие» улицы служили окраинами, одновременно соединявшими Волгу и Черемху. На востоке слободу «блокировала» церковная земля (современная Соборная площадь), с деревянным храмом Петра и Павла и кладбищем вдоль Волжского берега. Далее шли «ловецкие капусные» огороды. На берегу Черемхи – Казанский монастырь, неизвестно когда и кем построенный. Рядом – его огород и перевоз, и мельница Г. Штадена.
Западная окраина представляла собой широкую полосу «площадной земли», отделявшей государеву собственность от помещичьей деревни Лосевской (ныне – правая сторона Стоялой улицы). Лишь в XVII веке «площадная земля» превратится в торгово-промышленный центр. А пока здесь, как и положено окраине, разместились 3-4 «кузнечишки», амбар для хранения царской «отколотой» (то есть мороженой) рыбы, перевоз, откуда её увозят в «прорезных» лодках в Ярославль. Еще несколько крайне необходимых зданий: кабак, земская и колодничья избы, и «мирской двор», где принимают чиновников из Приказа Большого дворца. Может быть, два-три постоялых двора и несколько лавчонок. Ничего больше для рыбных ловцов не требовалось.
Вернее – требовалось, но у рыбнослободцев для обеспечения Государева Двора не хватало рыбных ловель. Лучшие рыбные урочища на Волге, Мологе, Шексне и отняли («ничтоже сумняшеся») у бывших владельцев, в том числе и Усть-Шексны. Конечно, ее жителям это не понравилось. Но вряд ли это был «смертельный удар» по торговцам и ремесленникам: посад Устье вполне мог устоять. Да и что им могла предложить Рыбная слобода, кроме недорогой рыбы? «Царскую рыбу» — осетров, стерлядь – нельзя было ни для себя ловить, ни на продажу. В слободских огородах росло то же, что у шекснинцев, а вот пашни не было (почва – «худая», каменистая). Развитию ремесел мешал Ярославль, где, как в Греции, у древних русичей было всё. Поэтому слобожане наши не требовали много «специалистов»: 1 сапожник, 1 портной, 1 шапошник, 2-3 крашенинника, 3-4 кузнеца…
За тем, как рыбнослободцы исполняли разные повинности и платили налоги, помимо рыбного оброка, зорко следил Приказ Большого дворца: стоило появиться недоимке, как в Борисоглебскую и Рыбную слободы направляли «профессионалов» по выбиванию долгов (1527-1528 гг.) А в Усть-Шексне они не потребовались. И таможня со сбором пошлин справилась! Нет, не могла еще Рыбная слобода быть центром для низовьев Шексны. Ничего завидного не могла она предложить посадскому человеку. В XVI веке списывать со счетов посад Устье было рановато.
XVII век сначала погубил оба селения, затем предложил альтернативу – единый всероссийский рынок. Почему бывшая Усть-Шексна не воспользовалась шансом, как это сделала Рыбная слобода? В ней развернулось строительство каменных храмов, произошло расширение дворовой территории, кабак заменили на казённую винокурню, построили вторую мельницу, открыли таможню, появилось четыре торговых площади, слобода получила статус посада, и вместо рыболовецкого селения возник торгово-ремесленный центр.
Наступил XVIII век, век триумфа Рыбной слободы. Без перемен петровского времени у неё была бы другая судьба. Однако этот «ветер перемен» почти 20 лет испытывал рыбнослободцев на прочность. В 1706 г. у Рыбной слободы отняли рыбные ловли, но сохранили оплату за них («с пуста»!). В 1707 г. Приказ Большого Дворца отстранили от управления Рыбнгой слободой, но начальников у неё от этого стало в пять-шесть раз больше. В 1712 г. произошел первый из пяти пожаров XVIII века. В 1716 г. посад едва не лишился самых энергичных и дееспособных членов общества, отправляя их в рекруты, на строительство, на «вечное житье» в новую столицу. В 1719 г. произошло небывалое наводнение: вод над погребами стояла «3-4 сажени», и население потом несколько лет расплачивалось за казенное испорченное вино и пиво.
Трудностей еще будет немало впереди, но Рыбная слобода научилась с ними бороться. Её выборные люди, будучи членами ратуши, научились брать ответственность на себя, защищать сограждан так, что приезжие чиновники удивлялись их «безстрашию». Ни штрафы, ни битье, ни допросы в ярославских тюрьмах, ни пытки в Тайной Канцелярии – ничто не пугало наших предков. Такой энергетике было тесно в пределах выделенной под слободу 300 лет назад земли. Пространство от Нижнего Новгорода до Санкт-Петербурга они воспринимали как единое целое.
Поэтому неудивительно, что Пошехонский уезд, особенно низовья Шексны, Рыбная слобода считала своим «задним двором» — то есть местом своей деятельности. Иногородние купцы (и рыбнослободец Пётр Нечаев) норовили заняться перегрузкой товаров у левого берега, около Васильевского или Петровского, чтобы не платить пошлины в таможне. И таможенные целовальники регулярно навещали хитромудрых бизнесменов, и всегда были готовы к «боям местного значения». Внутренний порт не мог существовать без гавани, но в Черемхе места было мало. Её «филиалом» стала Шексна. Слобода добилась через Сеат и адмиралтейство, чтобы казённые караваны с лесом, железом и другими грузами зимовали в д. Поповка (это в десяти верстах от устья Шексны). В одном караване могло быть более сотни судов! Чтобы транзитные товары прошли через Рыбную, требовалось много мелких барок. Их тысячами строили на Верхней Волге, в том числе в Мологе и в самой Рыбной слободе. Но больше всего – на берегах Шексны. И руководили этим процессом, и скупали их «рыбляне», постепенно становясь монополистами.
Но Рыбная слобода не только «забирала» энергетику своих «присёлков», она снабжала их солью. Закупала соль в Нижнем, хранила в своих амбарах, строила такие же в наиболее крупных сёлах и торговала в розницу на местах. Её целовальники целый год бесплатно работали в Пошехонском уезде, продавая хмельные напитки, собирая таможенные пошлины на сельских ярмарках. Рыбная слобода как рынок сбыта продукции была важна для пошехонских жителей. А скромное село Васильевское долго хранило в своих недрах удивительные артефакты древней старины.
Поэтому прав А. М. Сергеев, утверждающий, что «современный город Рыбинск является прямым историческим преемником ранее существовавших на территории города двух поселений на берегах Волги и Шексны: Усть-Шексны и Рыбной слободы. По имеющимся данным, жизнь на этой территории без заметных перерывов продолжается с XI века на протяжении 950 лет».