2894289528962897289828992900

ВАДИМ НЕФЕДОВ: «ВОЛГА ВПАДАЕТ В ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ»

Чтобы отметить юбилейную, 25-ю дату премии Нефедова, «Рыбинская среда» подготовила большую подборку его ответов на вопросы из интервью нашему изданию разных лет. Эта публикация не только ближе познакомит наших читателей с замечательным земляком, но и напомнит историю премии «За заслуги в краеведении», которая стала целой эпохой в современной истории Рыбинска.

17-го января 2019 года Вадим Вадимович Нефедов в 25-й раз вручил рыбинским краеведам премии «За заслуги в краеведении». Традиционная встреча краеведов состоялась в очередную годовщину включения Рыбинска в реестр исторических городов. Вот уже семь лет такие встречи проводятся в библиотечно-информационном центре Рыбинска — в столь же теплой и дружеской атмосфере, как это было всегда и ранее, когда ежегодные январские встречи краеведов проходили в Центральной городской библиотеке им. Энгельса в бывшей усадьбе Наумовых.

Лауреатами премии Нефедова в этот раз стали А.Б. Серебряков, редактор-составитель книги к 100-летию комсомола, А.В. Родин, учредитель и хранитель музея адмирала Ушакова в Рыбинске, Д.А. Красавин, пишущий о Мологе, С.А. Хомутов, поэт, общественный деятель и издатель, учитель Волжской средней школы Е.Н. Михайлова, а также старшеклассники Сергей Огвоздин и Михаил Арбузов (школа №12, руководитель — О.А. Фомичева), Елизавета Скворцова (Центр краеведения, руководитель – И.Н. Потемкина), Дарья Смирнова (Болтинская школа, руководитель – Т.Л. Горшкалева).

Отметим, что всего за четверть века было вручено 190 премий – 102 из них представителям старшего поколения краеведов и 88 – юношеству. Лауреатами премии стали в общей сложности 147 человек (некоторые исследователи были удостоены премии несколько раз: Ю.И. Чубукова – 10 раз, А.Б. Козлов и Н.А. Петухова – по 6 раз, и т.д.)

Пока Нефедов был на службе, встречи краеведов проводились без него. Однако в нынешнем десятилетии возникла новая традиция, и премии вручает он сам — полковник Вадим Вадимович Нефедов, в недавнем прошлом – сотрудник Генерального штаба МО РФ, российский военный атташе в странах Ближнего Востока.

 

— Вадим Вадимович, почему у вас сложилось особое отношение к краеведению? Это результат родительского воспитания? Или образования?

— Когда человек только начинает взрослеть, он впервые пытается понять, что такое Родина. Я впервые задумался над этим, когда мне было лет десять. И с тех пор смысл этого слова для меня не исчерпывается. С каждым годом он открывается всё глубже. Так что такое Родина? «Наш адрес — не дом и не улица», — как пели раньше? Нет. Я этого не приемлю. Это место, где человек родился, и где живут его родные. Это место, за которым я не устаю наблюдать всю жизнь. Не устаю познавать его традиции. Место, которым я горжусь.

 

Помню, когда учился в Суворовском училище, гордился тем, что я из Рыбинска, и говорил: «У нас самая большая военная база, и еще – военный катерозавод». Первой моей настольной книгой о Рыбинске была книга Рапова. Оттуда я узнал, что именно у нас была сделана первая печатная машина «Пионер», и что Рыбинское море – самое крупное по площади рукотворное море… Этот жадный интерес ко всему, что связано с Рыбинском, сохранился и сейчас. И все мои друзья и близкие об этом знают. Даже за границей бывало так, что если покажут по телевизору Рыбинск, или хотя бы упомянут о нем, мне сразу звонит кто-нибудь из сотрудников посольства: «Вадим Вадимович, видел?» Кстати, был момент, когда из всех государств Персидского залива только в двух были российские военные атташе – я в Кувейте и Юрий Сергеевич Железнов в Объединенных Арабских Эмиратах. И оба из Рыбинска! «Волга впадает в Персидский залив», — говорили мы тогда.

— Более двадцати лет вашей жизни связано с военно-дипломатической работой. Скажите, как складывалась ваша карьера? Как получилось, что рыбинский мальчишка вырос, и стал военным атташе?

— После Свердловского Суворовского училища я учился в Ташкентском высшем общевойсковом командном училище. Служил в Германии. А затем поступил в Военно-дипломатическую Академию. Между прочим, история военных атташе в России началась с очень интересной личности. У Петра I был друг, соратник, практически ровесник – Адам Адамович Вейде. Он был «прототипом» первого русского военного атташе за рубежом. Вейде был бомбардиром Потешных войск, майором Преображенского полка. Он был уникальнейший человек: стал генералом, командиром дивизий, сидел в плену в Швеции 11 лет – его освободили после Полтавской битвы. А у нас в Рыбинске жила Светлана Всеволодовна Вейде. Ее дедушка в свое время был военным начальником Рыбинского земства, и отец у нее военный. И я предполагаю, что фамилия Светланы Всеволодовны может происходить от Адама Адамовича. Пока еще не могу четко проследить связь между Адамом Адамовичем и Светланой Всеволодовной, но могу утверждать, что эта связь существует.

Есть также несколько наших, рыбинских, земляков, имеющих отношение к военно-дипломатической службе. Я уже упоминал Юрия Сергеевича Железнова. Он учился в Военном институте иностранных языков и после двух лет учебы был направлен в Сирию в качестве переводчика главного военного советника аппарата советских военных специалистов. Принимал участие в боевых действиях, был награжден медалью «За боевые заслуги». В конце 70-х он получил первый опыт военно-дипломатической работы в качестве сотрудника аппарата военного атташе при Посольстве СССР в Ираке. В конце 80-х был помощником военного атташе при Посольстве СССР в Иране, а затем был направлен в Йемен в качестве военного атташе при Посольстве СССР, а потом РФ. Еще один наш земляк – Горшков Александр Федорович, родившийся в Рыбинском районе. Он был военно-морским атташе в Японии.

— Что представляет собой работа военного атташе?

— Это дипломатическая должность. Тот, кто ее занимает, представляет вооруженные силы своей страны в рамках посольства. Хотя в то же время аппарат военного атташе — это отдельная организация, со своими собственными хозяйственными и финансовыми возможностями. Когда я работал в Кувейте, моя должность называлась так: «военный, военно-морской и военно-воздушный атташе при посольстве Российской Федерации». Обмен такими представителями происходит между странами в соответствии с Венской Конвенцией, и основная цель пребывания военного атташе – укреплять военные и военно-технические связи между двумя странами, изучать вооруженные силы страны пребывания и информировать об их состоянии и военном потенциале высшее командование России.

Моя военно-дипломатическая карьера началась в Судане, где я три года работал помощником военного атташе. Затем в должности военного атташе в Кувейте я проработал пять лет. А позднее исполнял те же обязанности в Ливии.

— А как появилась идея ежегодных премий для рыбинских краеведов?

— Еще в 1993 году наш подвижник и краевед, кандидат исторических наук Людмила Михайловна Марасинова предложила создать фонд поддержки краеведов и фонд возрождения русской усадьбы. Я тогда сразу сказал: «Я готов». А она мне в ответ: «Да тут многие готовы, а дело стоит на месте». «Хорошо, — говорю, — но чтобы возродить русскую усадьбу, моей зарплаты точно не хватит, сами понимаете. Тут и сто таких зарплат мало». «Вадим Вадимович, нам главное – начать», — сказала она. Начали. Приезжаю через год. Людмила Михайловна мне говорит: «В фонд возрождения русской усадьбы сдали деньги еще несколько человек. Под номером третьим – Никита Михалков. Вы были первым, а он – третьим. А вот в фонд краеведов что-то не сдают больше». Приезжаю еще через год. «Ну что, Людмила Михайловна?» — «Что-что, продолжать надо». – «Ладно. Фонд возрождения русской усадьбы пусть подождет, а краеведов я пока буду патронировать. А народ потом подтянется». И дело пошло. А потом мне было уже неудобно подвести Людмилу Михайловну. Через год уже мне отец говорит: «Сынок, ты не подведи, а то неудобно будет». «Ладно, батя, — говорю, — пока смогу, буду продолжать». Это уже после подключились журналисты, все перепутали, и премию назвали нефедовской. А в какой-то газете даже писали «Премии от генерала Нефедова». Да какой я генерал? Может, потому и генерала не дали, что рыбинские газеты «накаркали»… И в самом деле, причем тут «генерал»? Здесь я – рыбинец, рядовой краеведческого фронта. Ну, а если говорить серьезно, у меня вызывают большое уважение люди, которые все время что-то ищут, издают, пробивают. Не останавливаются!

— Кандидатов на получение премии вы отбираете сами?

— Я отслеживаю все публикации, советуюсь и с музейными сотрудниками, и с краеведами. Конечно, во всем этом есть доля субъективизма. Да и далеко не всё я успеваю охватить. Поэтому призываю других людей – давайте, подключайтесь! Иногда слышу от знакомых: «Я в казино проиграл вчера пятьсот долларов». Или: «А бутылка такого-то виски стоит сто долларов»… Если у тебя эти деньги лишние, говорю я ему, ну отдай их на доброе дело! Вы же помните, как Евгений Петрович Балагуров искал средства на издание работ школьников, на организацию экспедиций по родному краю…

— Вадим Вадимович, однажды, в канун столетия Рыбинского музея, вы призвали горожан пополнить его экспонатами. Вы остались довольны тем откликом, который нашла тогда эта акция?

• Нет. Откровенно говоря, я надеялся на большее. И призывал-то в общем каждую рыбинскую семью сделать музею какой-то подарок из своих архивов. Хотя, мне кажется, это ценный опыт – объявлять такие акции: необходимо поддерживать в обществе знание о том, что есть такие государственные учреждения как музеи, архивы, в которых каждая сохранившаяся крупица истории способна дополнить общую картину прошедших времен.

— Вы, конечно, замечаете перемены в облике Рыбинска. Что вас обнадеживает? Что огорчает?

— Чем дальше, тем больше у меня оптимизма. Изменения, происшедшие в облике города за последние несколько лет, наметили серьезное развитие Рыбинска. В то же время, Рыбинску пока еще, видимо, не по силам была бы реконструкция, подобная той, что провели в Петербурге, когда сохранив фасады, сделали современной всю «начинку» зданий на Невском. И все-таки – уже есть Красная площадь и Стоялая. Уверен – будет и что-то еще.

Мне нравится, что Рыбинск в комплексе меняется к лучшему. Что это не разовая акция..

— Наверное, вы правы. Но у нас есть скептики, которые вечно всем недовольны. Они говорят, что где-то есть дороги и фонари, а вот на периферии города их всегда не хватает.

— Честно говоря, я ничего не знаю об экономической составляющей городского развития. Но у нашего города совершенно точно есть перспектива развития. Конечно, мир стремительно меняется. Исчезают и появляются на карте мира целые страны. Я видел целый ряд публикаций на эту тему. Нет, Россия, конечно, будет. Но, возможно, что в будущем уже не будет той страны, что раньше была – по масштабам и менталитету. Будет Русь, к примеру, от Смоленска до Урала и от Волгограда до Мурманска. Но Рыбинск, Анна Васильевна, Рыбинск — в любом случае на территории России останется!

— Раз уж мы, Вадим Вадимович, так сразу перешли от Рыбинска к глобальному миру, спрошу вас о Востоке, в знании о котором вы — профессионал. Ближний Восток и Северная Африка кипят. Облик мира стремительно меняется. Каким он будет в результате всех этих событий? К чему идем?

— Такой же вопрос вы задавали мне уже.

— Это было восемь лет назад.

— Так ведь то, что происходит, только подтверждает мои выводы восьмилетней давности. Думаю, надо исходить из того, что идет противостояние двух религий – ислама и христианства. Такие разные страны — Азербайджан, Пакистан, Ливия, Марокко… Но смысл происходящих там перемен один: развитие религии. Ислам на 640 лет младше христианства. Что было в истории развития христианства 640 лет назад?

— Крестовые походы?

— Инквизиция! Костры… А крестовые походы это и есть джихад. Просто во времена европейской инквизиции не было вокруг такого цивилизованного мира, и некому было осудить всю жестокость происходившего.

В то же время, я считаю, что в любом случае с развитием религии идет и развитие этноса, который ее несет. Мир переживет и эти катаклизмы. Вся проблема в том, что сейчас существуют разные методы ведения войны. И разное оружие. В том числе, ядерное… Думаю, что когда-нибудь и ислам переболеет всеми болезнями… А что будет? Ответ на этот вопрос зависит от того, насколько правильно мы строим свою политику. В целом, мы ее выстраиваем, наверное, правильно. Но, к сожалению, есть и ошибки. Например, Ливию мы «сдали с потрохами». Но, как мне кажется, уже осознали свои ошибки. И теперь бьемся за Сирию. Даже не то, чтобы за Сирию – за свои принципы!

Ведь то, что происходит на Востоке, могло случиться только в однополярном мире. Это ведь именно в однополярном мире мы сейчас и живем. Думаю, что закономерность существования двух полюсов гораздо шире политической. В мире все построено на «плюсе» и «минусе»! Это и движет его развитием.

Если вернуться к политике, то даже сейчас, когда наша страна перестала быть определенной противоположностью другим в плане экономической системы, США в своей информационной политике часто продолжают делать из нас монстра. – Потому что это просто необходимо для более или менее естественного равновесия в мире.

Но поскольку мир теперь однополярный, то ожидать и прогнозировать – что будет – очень сложно. Скорее всего, невозможно.

Я всегда считал, что духовная жизнь – культура, искусство – выше и чище, чем окружающий меркантильный мир, чем политика и всё, что с ней связано.

— Последний вопрос. Чем вы сейчас живете? Какой краеведческой темой болеете? Какие у вас планы на ближайшее будущее? Словом – с чем идете дальше?

— У меня все остается по-прежнему. Независимо от того, 50 лет исполнилось, 60, или, даст Бог, исполнится 70, — всю мою жизнь меня сопровождает краеведение. Нет, лучше сказать – любовь к Рыбинску, к Родине. И так будет всегда. Просто, может быть, со временем я смогу этой теме уделять больше времени.

Записала Анна Романова

Наша справка.

Вадим Вадимович Нефедов родился в 1952 году в Рыбинске. Отец Вадим Алексеевич и мать Ольга Ивановна были участниками Великой Отечественной войны. Карьеру военного Вадим Нефедов начал со Свердловского суворовского училища. Высшее образование получил в Ташкентском высшем общевойсковом командном училище. В 1975-1980 гг. служил в группе советских войск в Германии. Выпускник Военной академии Генерального штаба МО РФ. За время службы посетил более двадцати стран мира, был в трех длительных служебных командировках: 1986-1989 гг. был военным атташе в Судане, в 1992-1997 гг. – в Кувейте, в 2002-2004 гг. – в Ливии.