Ирина Полковникова.
Ежегодные Морозовские чтения, которые проводит мемориальный музей Н.А. Морозова в Борке, летом 2015 года были посвящены 70-летней годовщине победы нашего народа в Великой Отечественной войне. Вот почему прозвучал на них доклад Ирины Ивановны Полковниковой, старшего научного сотрудника этого музея, посвященный военной истории этого сооружения. (Как известно, «Орешек» — Шлиссельбургская крепость — был местом 20-летнего тюремного заключения для революционера-народника Николая Морозова, в усадьбе которого «Борок» в послевоенное время был создан Институт биологии внутренних вод РАН).
Крепость Орешек, основанная новгородцами в XIV веке, перестроенная в конце XV–начале XVI века, неоднократно была свидетелем беспримерного героизма русских людей. Но лишь однажды, в период Смутного времени, после девятимесячной осады, в мае 1612 года врагу удалось ее захватить. Крепость, с тех пор переименованная в Нотебург, 90 лет находилась под властью шведов. Ценой больших потерь досталось Российскому государству ее возвращение в 1702 году в ходе Северной войны. И ныне на территории крепости мы видим братскую могилу солдат Преображенского и Семеновского полков, погибших при штурме в 1702 году. Рядом с братской могилой расположен мемориальный комплекс, посвященный защитникам крепости в годы Великой Отечественной войны, напоминающий нам о связи времен и боевых традициях.
8 сентября 1941 года фашистские войска захватили город Шлиссельбург, расположенный на левом берегу Невы, и вышли к южному побережью Ладожского озера. Началась блокада Ленинграда. Крепость Орешек, возведенная на небольшом островке в самом истоке Невы, оказалась на передней линии Ленинградского фронта. 498 дней – с 8 сентября 1941 года по 18 января 1943 года – защитники крепости стойко оборонялись против врага. Отрезанный от основных частей Красной армии водами Невы и Ладоги, гарнизон делал все возможное, чтобы помешать фашистам форсировать Неву и замкнуть блокадное кольцо. В 15 километрах от крепости проходила Ладожская трасса, названная позже Дорогой Жизни, в работе которой есть заслуга и защитников крепости: своим огнем они не давали противнику прервать перевозки грузов в осажденный Ленинград.
За время обороны крепости около 500 бойцов прошли эту своеобразную школу выучки и закалки на передовой, опыт которой пригодился им не только 18 января 1943 года, когда крепость активно участвовала в операции по прорыву блокады, но и в дальнейших боях по освобождению захваченной территории. Не обошлось, конечно, без потерь. Многие навечно остались лежать в невской земле. Историк С.М. Щербович по архивным документам уточнил список бойцов гарнизона – 476 человек.
Приказ о создании гарнизона в крепости вышел 11 сентября 1941 года. В его состав вошли стрелковые подразделения 1-й дивизии НКВД (позже 46-я стрелковая дивизия) и моряки 409-й морской батареи Балтийского флота. Плечом к плечу сражались не только русские, но и украинцы, белорусы, татары, казахи, марийцы, чуваши, башкиры, грузины, евреи и другие.
С мая 1942 года защитники крепости начали выпуск своего рукописного журнала «Окопный Орешек». Всего было выпущено 10 номеров. Ныне они хранятся в фондах Государственного музея истории Санкт-Петербурга. Это простые школьные альбомы с рукописными статьями защитников крепости, которые отражают их повседневные заботы, проблемы, успехи и настроения – в этом их ценность. Статьи иллюстрированы рисунками бойца Степана Левченко, погибшего в 1944 году. Среди них портреты сослуживцев, зарисовки крепости тех дней.
Перелистаем эти страницы.
* * *
О первых днях в крепости и о напряженных ее буднях сообщают записи командира пулеметного взвода Георгия Кондратенко.
«Это был сентябрь 1941 года, когда я со своими боевыми товарищами выехал из Ленинграда на фронт, в район города Шлиссельбурга. В 12 часов дня, 7 сентября в действующую армию отошел поезд от Финляндского вокзала… После продолжительного 12-часового пути поезд прибыл к месту назначения на станцию Шлиссельбург. Было 12 часов ночи. Темная ночь скрывала все то, что окружало нас. За рекой Невой, совсем близко от нас, затаился безмолвный город Шлиссельбург. Не успели мы выйти из вагонов, как противник бросил осветительную ракету. Мы приняли боевой порядок и залегли. Далеко за Шлиссельбургом были видны артиллерийские вспышки, множество сигнальных ракет. Шел ожесточенный ночной бой. В 5 часов утра, 9 сентября получили приказ перебраться в крепость и занять ее… Нас 39 человек высадилось у западных ворот. Никто из прибывших не знал о том, есть или нет в крепости немцы. Во главе группы был старший политрук Ганин, моряк, который еще до войны жил в крепости и знал ее план. С большой осторожностью, бесшумно, мы вошли в крепость через западные ворота. У каждого оружие заряжено, в любую минуту готовое открыть огонь. В воротах оставили два отделения стрелкового взвода, которым мл. лейтенант Охлоповский поставил задачу на усиленное охранение. Мы подошли к четвертому корпусу. Ст. политрук окликнул бойцов, которые, по его мнению, должны были находиться в крепости, но ответа не последовало. Крепость была безлюдна и пуста, лишь по двору ходила сытая лошадь, которая на оклик Ганина ласково заржала и подошла к нам. Она, видимо, сильно хотела пить. После чего были тщательно осмотрены все помещения крепости. Никаких следов разрушений не было видно. Все здания крепости были целы. Враг еще не направлял сюда артиллерийского огня. Во дворе крепости были разбиты цветники и клумбы, в помещениях порядок, а в окнах ни одного разбитого стекла».
Началась героическая оборона Орешка.
Немцы с сентября 1941 года постоянно обстреливали крепость и невские протоки около острова. Н.И. Чугунов, комендант Орешка с 11 сентября по 4 декабря 1941 года, вспоминал: «Вода вокруг крепости буквально кипела, вздымалась стеной от разрывов снарядов и бомб». Неприятельские обстрелы продолжались по несколько часов в день. Камень и кирпич от ударов снарядов разбивались в пыль. Она поднималась в воздух и плотным облаком закрывала крепость, так что с берегов она была не видна. Об этом вспоминали и немецкие ветераны, которые в 1980-х годах были на экскурсии в крепости Орешек.
За время обороны неприятель выпустил по крепости более 50 тысяч снарядов и мин. Вся территория острова была ими изрыта, завалена битым кирпичом и камнем, искореженным металлом. Во время обстрелов невозможно было дышать от пыли, которая поднималась от разбитых камней и кирпичей, приходилось надевать противогазы. Красноватая туча закрывала солнце, так что среди дня наступали сумерки, продолжавшиеся до конца обстрела. В той сгустившейся атмосфере, по воспоминаниям ветеранов, «взрывные волны становились зримыми. Они походили на морские, но двигались отвесно, опрокидывая людей, разбрасывая патронные ящики». Василий Андреевич Стулов, комендант гарнизона крепости с февраля по август 1942 года, вспоминал: «Особенно памятным для всех нас был день 17 июня 1942 года. В течение шести часов фашисты держали крепость под ураганным артиллерийским огнем. За это время они выпустили 248 тяжелых снарядов и более 1000 мин и снарядов среднего калибра».
Об это писал в рукописном журнале Георгий Кондратенко: «Каждый день, прожитый в крепости – это боевое испытание. Коварный враг ежедневно посылает в крепость тысячи пуль, десятки мин и снарядов. Он хочет разрушить стены крепости, хочет сломить боевой дух отважных бойцов. Стены крепости рушатся, но дух советского воина крепче всяких крепостных сооружений».
Зима 1941/1942 гг. была особенно тяжелой для защитников. В.А. Марулин, комиссар гарнизона крепости с 11 сентября 1941 года по октябрь 1942 года, вспоминал, что в это время на каждое орудие и миномет стали выдавать по одному снаряду на двое суток. Из журнальной летописи Орешка видно, что в это время здесь создают снайперские расчеты.
Артиллеристы и минометчики стреляли по-снайперски. «За семь месяцев мы уничтожили около 118 гитлеровцев, 98 бандитов ранили, уничтожили 8 станковых пулеметов, 7 ручных, разбили около 6 блиндажей, разрушили и повредили 9 построек, используемых противником, сожгли 11 домов, в которых укрывались мерзавцы, а также уничтожено и повреждено много дзотов и других оборонительных сооружений», – читаем сообщение мл. политрука Иващенко. Температура воздуха этой зимой доходила до 30‑40 градусов, ледяной ветер дул со стороны Ладоги. Особенно тяжело было бойцам, дежурившим на наблюдательных пунктах и на огневых точках. Время дежурств было сокращено до 30 минут, но не прекращалось ни на минуту. Сокращался и продовольственный паек: бывали в крепости дни, когда бойцы получали такую же норму, как и жители блокадного Ленинграда. От постоянного недоедания и постоянного отсутствия свежих овощей начались заболевания цингой: опухали ноги, кровоточили десны. И каким энергетическим зарядом в эти дни должны были быть письма из дома. Письма разные, и бодрые и печальные, но зовущие к победе.
Вот в журнале читаем письмо ленинградских школьников: «Дорогие бойцы и командиры, мы школьники 6-ой школы 4-го класса. Бейте и беспощадно истребляйте гитлеровских бандитов, а мы будем учиться на хорошо и отлично».
Следующее письмо красноармейцу Ивану Чубцову от 11-летнего брата Дмитрия из Ленинграда: «Ванечка! Бей фашистских гадов! Защищай наш любимый и хороший город Ленинград, ты защищай на фронте, а я буду с честью нести свою службу, защищать свой дом от зажигательных бомб…».
«Я отомщу врагу сполна», – пишет Александр Степанович Коносов, связист крепости, награжденный за оборону Орешка медалью «За боевые заслуги». И это чувство ненависти человека, потерявшего самых близких людей, понятно. «В деревне Волыно-Кожевниково, Высоковского района, Калининской области жила моя семья, – рассказывает боец на страницах журнала. – Во время прихода в эту деревню фашистов начались грабежи и расстрелы. Фашисты сожгли 29 дворов, 6 дворов разбомбили с воздуха… Во время отступления бандиты увели с собой насильно 37 семей. Жена моя, спасаясь от фашистских снарядов, по неопытности ушла с тремя детьми в сарай. От зажигательного снаряда сарай загорелся и сгорел вместе с моей семьей. В соседней деревне Саплово, в которой жила моя мать, фашисты сожгли 56 дворов. У моей матери бандиты увели корову, поросенка, забрали кур, гусей, 47 пудов ржи, 12 пудов пшеницы и даже кухонную посуду. И вот теперь, зная о страшной смерти моей семьи, о мучениях матери, я горю желанием мстить фашистам жестоко, беспощадно».
И словно вторят этим письмам и сообщениям стихи защитника крепости, уроженца Ленинграда, редактора журнала «Окопный Орешек» и автора большинства стихов в этом журнале, Александра Яковлевича Тетерина.
Если ты идешь, товарищ, в бой
Помни, – Родина всегда с тобой.
Увидав тебя в строю на марше,
Нежным словом провожая в путь,
Дети вслед тебе руками машут
Ты в бою их вспомни, не забудь.
Не забудь заплаканной старушки,
В добром сердце у нее – гроза.
Сын ее громил врагов из пушки,
Но теперь навек закрыл глаза.
Отомсти! – Шумят в тоске березы,
Отомсти! – Взывает старца грудь.
Бей бандитов за родные слезы,
Отомсти, запомни, не забудь!
Не забудь, что победит в бою
Тот, кто любит Родину свою.
Как символ непобедимости гарнизона, над крепостью реял красный флаг. Он был укреплен на высокой водонапорной башне, построенной в 1909 году на углу цитадели (на месте разобранной в 1880-х годах Колокольной башни). Впервые его водрузили 23 сентября 1941 года бойцы Степан Левченко и Серафим Кузнецов. Флаг вызывал у гитлеровцев ярость. Как только он взвился над крепостью, фашисты сразу открыли по нему огонь из 37-миллиметровой пушки. В течение сентября и октября 1941 года гитлеровцам все же не раз удавалось сбить флаг. Защитники крепости поднимали его снова и снова, пока немцы непрерывным обстрелом не разрушили башню. Тогда флаг перенесли на колокольню Иоанновского собора. Впервые его подняли на колокольню 1 мая 1942 года. В результате постоянных обстрелов немцев собор был сильно разрушен, но колокольня устояла. Флаг реял над ней до окончания обороны.
Героическим защитникам шлиссельбургской крепости посвящен мемориальный комплекс, открытый здесь 9 мая 1985 года, в 40-летнюю годовщину Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Авторы военного мемориала – художник-архитектор И.Д. Билибин; скульптор, заслуженный художник РСФСР Г.Д. Ястребенецкий; скульптор А.Г. Дема; художник А.В. Богданов. В центре мемориала скульптурная композиция «Клятва»: три фигуры, стоящие плечом к плечу – солдат, матрос и командир, олицетворяющие единство защитников крепости.
И вновь слово им – бойцам и поэтам в одном лице. Пишет Александр Яковлевич Тетерин, редактор журнала «Окопный Орешек»:
За нашей пламенной борьбой
Следит сейчас весь мир,
Веди нас в бой, мы все с тобой,
Товарищ командир!
Для нас на свете нет преград.
Вперед! В победный бой!
Вперед, за город Ленинград,
За нашу жизнь с тобой!