Историю о «Соколятах» и их дружбе с Владиславом Геннадьевичем Соколовым так и хочется начать как сказку: в некотором царстве, в некотором государстве в маленьком старинном местечке появился добрый молодец с красной девицей, а за ним второй не менее добрый молодец и тоже с замечательной красной девицей… И стали они в этом месте чудеса творить, добрые дела людям дарить… И самый главный волшебник из стольного града им благоволил, дух поднимал, силу давал… А ведь и впрямь – все так и было: как в доброй сказке.
…В 1972 году в Рыбинск из далекой Воркуты приехала супружеская пара – Валерий Алексеевич Тришин и Эльвира Михайловна Пентина. Приехали по приглашению, чтобы возглавить организованный два года назад при Дворце культуры «Радуга» хор мальчиков. Со стороны директора ДК Татьяны Николаевны Бондаровской и администрации завода приборостроения (в ведении которого он находился) молодые специалисты получили поддержку. Те волшебные зерна, которые Тришин и Пентина не замедлили посеять, быстро дали хорошие всходы: прошло совсем немного времени с начала работы, и хор мальчиков Тришина и Пентиной приятно удивил рыбинцев – это был заново родившийся коллектив, звучавший стройно, слаженно, красиво. Первый творческий сезон завершился в Ярославской областной филармонии отличным отчетным концертом и оперой «Зайка-Зазнайка». Второй был отмечен серьезным отборочным конкурсом и, как результат, поездками на Центральное телевидение, где хор мальчиков из Рыбинска записал 15 (!) передач в цикле «Веселые нотки». А передача «Поздравляем наших мам», посвященная Дню 8 марта, в которой записался и хор пап, созданный при хоре мальчиков, повторялась на всесоюзном телеэкране три года подряд. Начались поездки по стране – участие в престижном международном фестивале детских хоровых коллективов в Дубне, в конкурсе имени Собинова в Ярославле, выступление в Нижегородской консерватории, конкурс патриотической песни в Иваново, концерты в Москве, Петербурге, других городах страны. В хоре насчитывалось до ста мальчишек всех возрастов; спустя несколько лет в него влились и девочки, приблизив число поющих голосов к двум сотням.
Тришин и Пентина сумели создать в провинциальном Рыбинске уникальное, единственное тогда в России объединение: под флаги детского хора встали завод приборостроения и его ДК «Радуга», музыкальная школа №1 им. П.И. Чайковского, общеобразовательная школа №18. Таким образом, завод обеспечивал базу и материальное содержание, музыкальная школа давала специальное образование, общеобразовательная – возможность учить хористов под одной крышей. Спустя семь лет при школе №18 появилась своя музыкальная школа – городская №4, ее возглавил Валерий Тришин, передав позже эстафету Эльвире Пентиной. К слову, именно она являлась инициатором неординарных и прогрессивных начинаний. «Эля – наш мотор на несгораемом топливе», — в шутку говорил о ней Валерий.
Как всякое новое дело, создание объединения продвигалось с трудностями, но время показало, насколько прозорливыми оказались его инициаторы. Сегодня школа №18 – это музыкально-гуманитарный комплекс «Детский сад – гимназия», где поют все — от мала до велика. И как поют!
…Накануне 5-летия хора неугомонная душа – Эльвира Михайловна Пентина – решает, что пришла пора назвать свое детище красивым именем. Решение приходит само собой: лучшее имя может дать хору Владислав Геннадьевич Соколов, земляк рыбинцев – и какой: выдающийся деятель хорового искусства, профессор Московской консерватории! Хор должен называться «Соколята» и носить его имя! Да он и не посрамит высокое звание – образцовый коллектив художественной самодеятельности, лауреат трех Всесоюзных фестивалей народного творчества, лауреат премии имени Ленинского комсомола Ярославской области… Только бы Владислав Геннадьевич не отказал!
И он не отказал:
— Мы собрали необходимые документы и направились к нему в Москву. Нашли его в консерватории. Изложили свою просьбу. Рассказали о наших первых достижениях. Он согласился без всяких колебаний, был рад, очень рад! – вспоминает Валерий Тришин. – Благодарил за память о нем, шутил: хорошо, что не посмертно имя присваивается. В 1975 году приезжал на наш первый юбилей, где и было объявлено, что отныне коллектив будет называться хором «Соколята» имени Владислава Геннадьевича Соколова. Дети на него смотрели восхищенно, во все глаза. Больших церемоний не было, но выглядело все очень трогательно. Владислав Геннадьевич разговаривал с ребятами, смеялся, они окружили его со всех сторон… Он среди них – такой красивый и счастливый – глаз не отвести… Так началась наша дружба. Владислав Геннадьевич приезжал к нам в Рыбинск. Мы ездили к нему в Москву, пели для него. Как правило, в его дни рождения. Приезжали с песнями и гостинцами. Он помогал мне и в профессиональном отношении, его советы замечания всегда были полезны и значимы. Наши контакты продолжались чуть более десяти лет. Были они не столь уж частыми, но всегда приносили радость. Ну, а потом пришел 1986 год…
В конце 1986 года Тришин и Пентина принимают решение о переезде в Ярославль. И ищут преемников. Они находят их в Нижнем Новгороде — по рекомендации педагога консерватории Льва Константиновича Сивухина: выпускники Сергей и Лариса Шестериковы замечательным образом подойдут для того, чтобы подхватить начатое дело. Так с легкой руки и благословления своего педагога Шестериков с семьей в начале 1987 приехал в Рыбинск.
— Я как-то сразу и не связал название хора с именем Соколова. Я знал это имя с тринадцати лет, — с того момента, как мы в Горьковской капелле мальчиков стали изучать музыкальную литературу. Звучало это имя и в Костромском музыкальном училище, которое я окончил, и в Нижегородской консерватории. Для меня это хрестоматийная личность, человек из учебников, крупная величина – на уровне мировых музыкантов. И вдруг Судьба приготовила мне такой подарок – взять под свою ответственность коллектив, носящий его имя! — рассказывает Сергей Алексеевич Шестериков, — Более того, — познакомиться с ним, встречаться, общаться, работать…
…Надо ли говорить, что ехал молодой человек на первую встречу с Владиславом Геннадьевичем с замиранием сердца… Конечно, мысленно проговаривал, что ему скажет, о чем может пойти разговор… А вдруг об этом вовсе и не пойдет разговор?.. Может, начать беседу вот с этого, а потом перейти на то? Нет, лучше вот так… Мысли звенели тревожными колокольчиками… Но вот, наконец, и заветные двери. Они открываются. На пороге – ОН – сам Соколов! Приглашает войти…Шестериков видит не совсем того Соколова, чей величественный образ запечатлен на многих фотографиях. Перед ним очень немолодой, слегка согбенный человек, как будто уставший — то ли от жизни, то ли нынешних будничных забот… Он продвигается из прихожей вглубь квартиры и оставляет за собой Сергею нежный перезвон колокольчиков, которые развешены всюду. Перезвон теплый, домашний, уютный. Это успокаивает. И вот они сидят друг против друга: человек из учебников и недавний школяр, не помышлявший о подобной встрече. Глазам своим не верится! А перед Владиславом Геннадьевичем сидел, в общем-то, мальчишка – ну, что такое 26 лет по сравнению с 79-тью? Ну-ка, ну-ка, посмотрим на тебя, кто же ты таков будешь – гость из родного Рыбинска?
Гость из Рыбинска в то время был еще гостем и в Рыбинске – отработал с хором всего полгода. Тем не менее, он активно входил в творческую, общественную жизнь своего нового места жительства. Обаятельный, общительный, открытый (как к слову и его жена, друг и коллега Лариса Евгеньевна) он привлекал и удивлял окружающих. Удивлял безоглядностью аргументированных суждений, смелостью высказываний по тем или иным вопросам, умением всюду поспевать. Сегодня его видят на заседании городского общественного совета с повесткой дня о присуждении городу статуса исторического, завтра он спешит на встречу с коллегами, а то вот и член жюри городского конкурса детских хоров – дает принципиальную оценку исполнительскому мастерству… При этом переданный ему хор «Соколята» звучит ничуть не хуже, чем при предыдущих руководителях.
Дело тут не только в характере Сергея Алексеевича. За его плечами – отличная профессиональная школа, значительный опыт организаторской работы – он был секретарем комитата комсомола Нижегородской консерватории, а посему умел и КВН «затворить», и народ на хорошее дело подвигнуть, и ответственность взять на себя… Энергичный, неугомонный, веселый и строгий, деловой и принципиальный, с кучей идей и прекрасных замыслов, которыми может зажечь и увлечь – весь он был, как на ладони. Не все в городе восприняли его однозначно, но единичные недоброжелатели не считаться с новоявленным нижегородцем не могли – авторитет как-то сам собой пришел к нему в одночасье и обосновался рядышком на долгие годы. К тому же Сергей быстро снискал уважение значимых и важных людей города. Достаточно сказать, что тогдашний мэр Рыбинска, глубокоуважаемый горожанами человек, Валентин Борисович Мелехин, постоянно бывал на концертах «Соколят». Приходил без приглашения. Скромно садился в зале. После концерта непременно подойдет к Шестерикову и пожмет руку: спасибо, получил огромное удовольствие…
…А пока – в то лето 1987 года – он сидит перед Соколовым и робеет. Но недолго. К тому и старший собеседник располагает:
— Владислав Геннадьевич слушал меня внимательно и заинтересованно, охотно включался в разговор. Это мне придало духа. В разговоре он преобразился: сделался вдруг моложавый, красивый, глаза сияют, говорит оживленно… Я тут же забыл, сколько ему лет – передо мной сидел, полный сил и энергии человек. Я рассказал ему о работе с хором, о своих планах. Он одобрял и, вместе с тем, мягко наставлял: а попробуйте сделать вот так, а тут – вот так. Помню, он сказал: «В музыке главное – хорошо начать и сделать качественную каденцию. Тогда некоторые шероховатости в середине произведения, если они есть, будут не так заметны». Позже, когда я видел работу Соколова с хором, я сразу отметил, что он – мастер, так сказать, широкого мазка. Он, понятно, и филигранные вещи делал отлично, соблюдая все каноны дирижерской классической школы. Но и умел удивить зал неожиданным эффектным приемом. Он сам, словно факел, сиял на сцене и в жизни, и другим давал искры своей энергии, зажигал, будоражил, притягивал… Музыка его – настолько живая, осязаемая, что, кажется, протяни руки и прикоснешься к ней, как к живому материальному существу.
Соколов тогда поинтересовался, где, у кого я учился. Высоко отозвался о моем учителе Льве Константиновиче Сивухине. Говорили о Рыбинске. Я, помнится, с пафосом и почитанием говорил о том, что горожане его помнят, любят, что городу нужна своя песня, что только он – Соколов – должен написать для нее музыку, что мы обязательно отметим его 80-летний юбилей… Мои дифирамбы вызывали у Соколова добрую отеческую улыбку, но он меня не прерывал, позволял мне излить свои эмоции… Одним словом, мой первый визит к Владиславу Геннадьевичу окончился самым лучшим образом. Я был и горд, и рад, а главное, очень благодарен Людмиле Михайловне Марасиновой – другу Соколова, весьма уважаемому и авторитетному человеку в Рыбинске, которая настоятельно рекомендовала мне познакомиться с ним.
В 1988 году Владислав Геннадьевич вместе со своим хором Академии педагогических наук России прибыл в Рыбинск на хоровой праздник. Он был посвящен его 80-летию. Приехало много гостей, коллективы из Москвы, Дубны, Ярославля, Прибалтики. Такого большого песенного форума город еще не встречал. Именно он положил и начало песенному фестивалю в Рыбинске, который в 1993 году получил статус международного, который до сих пор приводит на берега Волги поющие голоса из многих городов страны и из-за рубежа. В самом красивом дворце культуры города – «Авиаторе» – состоялся большой концерт в честь юбилея Владислава Геннадьевича. А после него в архиве «Соколят» появилось фото: Соколов, соколята и совсем еще молодые Сергей и Лариса Шестериковы в фойе дворца.
С тех самых пор и до последних дней жизни Владислав Геннадьевич был постоянно рядом с Сергеем Шестериковым, а Сергей – с ним. Не буквально, хотя виделись они довольно часто, но душевно, пусть и на расстоянии. Кем стал Сергей для Соколова? Об этом мог бы сказать только сам Соколов. Уже не скажет… Однако то, что Шестериков вошел в жизнь Владислава Геннадьевича и занимал в ней определенную, отнюдь не последнюю нишу, – это определенно.
— Я первый раз увидела Владислава Геннадьевича в декабре 1988 года – это год его 80-летия. Он был полон сил. Больше всего в нем поражала внешность. Есть такие люди, про которых говорят – «человек без возраста», они с годами еще красивее становятся. Вот и Соколов такой. Если он стоял рядом, возникало ощущение, что солнце сияло, — делится впечатлениями Лариса Шестерикова. – Но, несмотря на внешнюю эффектность, большой авторитет и влияние в музыкальных кругах страны, я полагаю, он не чувствовал себя комфортно. Мне, кажется, ему не хватало простого человеческого общения – живого, непринужденного, домашнего… Я помню, как-то он был у нас в гостях, и я ему подала борщ и сырники. Он так весело угощался, с удовольствием, прихваливал. Это был совсем не тот парадный Соколов, которого многие видели, с которым общались. Положение, звание его обязывало быть таким. А дома никто не ждал… Он все-таки был одинок. Сергей появился в то время, когда уже возраст был у Владислава Геннадьевича почтенный, и, возможно, одиночество острее ощущалось. А Шестериков – он живой, открытый, эмоциональный. Бурлящий такой, бодрящий, любознательный. Может, этим и подкупил Владислава Геннадьевича. Ну, и все-таки работали мы много и успешно – энтузиазм, задор, как говорится… Это тоже для Владислава Геннадьевича было немаловажно. У них быстро сложились доверительные дружеские отношения. Очень скоро Владислав Геннадьевич стал для Сережи неотъемлемой частью себя самого. Чувствовалось, что и Соколов общается с ним охотно…
— С первых дней знакомства я ощутил доброжелательное к себе отношение. Со временем оно не исчезало. Если бы я хоть на секунду заметил, что мое присутствие тяготит, раздражает Владислава Геннадьевича, я бы не мешкая, отошел. Но этого не было. Когда бы я к нему ни позвонил, ни приехал, он находил время для встречи, живо интересовался моими делами, работой, всей моей жизнью. Он оставлял меня ночевать у себя, когда обстоятельства складывались таким образом, что я за делами не поспевал на поезд, автобус или для меня не находилось билета. По приезду (а в Москву в то время ходили в основном поезда – на них было удобнее ехать – они приходили утром, и впереди оставался целый день для решения тех или иных вопросов) он обязательно предлагал мне завтрак. «Давай-ка, я тебе яичницу с бекончиком приготовлю, картошечка есть отварная. Выпьешь чего-нибудь? Стопочку ставить?..» Это делалось просто, обыденно – по-отечески. Впору почувствовать, что ты приехал в отчий дом. Мы много говорили на самые разнообразные темы. Обсуждали политические события в стране, музыкальную жизнь, экономические вопросы, историю, живопись; конечно, много разговоров вели о профессии, о работе с хорами и так далее, так далее… Каждый мой приезд к Соколову изобиловал новой для меня информацией. Он меня все время чем-то удивлял, открывал окно в большой музыкальный мир, его сегодняшнюю жизнь, в его прошлое, почтительно и интересно рассказывал о больших музыкантах, которые, как правило, так или иначе, были его учениками. Мне, тогда еще молодому человеку, такое общение было и лестно, а главным образом, полезно. Он доверял мне, поверил в меня, за что я ему был несказанно благодарен.
…В начале девяностых у Сергея Алексеевича появляется возможность издать репертуарный сборник «Соколят». Он работает над его составлением, тщательно выбирая лучшие произведения, исполняемые хором. Когда этот этап заканчивается, встает вопрос о рецензенте…
— Я сейчас так понимаю, что Владислав Геннадьевич, наверное, имел отношение к тому, чтобы сборник увидел свет. Хотя сам мне об этом никогда не говорил. Сказал только: «Молодец, в 30 лет издашь хороший сборник». А дело-то было таковым, что я в одну из наших встреч заикнулся: хорошо бы репертуарный сборник издать… Он: «Работай, издавай, все получится, если постараешься». «А где издать?». «Попробуй в типографии Всероссийского музыкального общества». Возможно, Владислав Геннадьевич позвонил в типографию и «навел мосты» на предмет издания (он тогда был председателем общества), потому что договор со мной был подписан легко и быстро. Там же, в издательском отделе, мне сказали, что нужен рецензент. Я озадачился: кого и где просить? А вы попросите Соколова, — посоветовали мне. Признаться, я опешил: Как?! Разве это удобно? Можно ли отвлекать своими проблемами такого большого человека? Но, как мы и договаривались, я привез составленный сборник к нему: посмотрите, что я наработал. Он внимательно изучал мой труд… Слово за слово, просьба-то сама собой и произнеслась. Когда он более придирчиво стал останавливаться почти на каждом произведении: почему оно выбрано, какие мотивировки, по какому принципу я работал и так далее, я понял, что так он соглашается быть рецензентом. И вот наступила пауза. Я притих, ожидая приговора. Наконец, Соколов сказал, что дело сделано неплохо, хотя кое-что еще нужно доработать, и роль рецензента в нем его устраивает. И вдруг спросил: «А где же тут моя музыка?». Я понял, что дал маху. А ведь к этому времени мы уже пели произведения Соколова, народные песни и классическую музыку в его обработке…
…Музыка Соколова в сборнике появилась. Это произведение «Три канона» на стихи Людмилы Дымовой: «Немножко грустный вальс», «Теплый дождик» и «Прощальная». Все необходимые правки Владиславом Геннадьевичем были внесены. В 1993 году сборник увидел свет. Что же касается музыки Соколова в целом, то рыбинский детский хор «Соколята» без натяжки можно считать первым исполнителем многих его произведений. Во всяком случае, Владислав Геннадьевич неоднократно передавал Шестерикову рукописные, еще не изданные ноты, говоря: на-ка вот, посмотри, я написал, спойте. Так, например, помимо «Трех канонов», появилась в репертуаре и «Поющая азбука» на веселые стихи Викторова – 29 разноплановых миниатюрных вещей на каждую букву алфавита – своеобразная музыкальная «Угадай-ка», в которой исполнители от 7 до 12 лет в песенной форме общаются с залом: угадайте-ка, мол, про кого мы спели? Детская аудитория активно включается в игру и угадывает, точно попадая в отгадку: «Альбатрос, василек, горох, чертополох, налим…».
— Владислав Геннадьевич слышал наше исполнение «Поющей азбуки», и после концерта мы обсуждали его. Я тогда, ей-богу, любовался Соколовым. Он настолько непринужденно, раскрепощено говорил обо всех этих одушевленных и неодушевленных персонажах, что возникало впечатление, будто перед тобой ребенок. Эта мимика, жесты, эмоции – все в нем было там – в детстве. Как будто это он, мальчик Владик, пел любимую «Азбуку» и наслаждался и своим песнопением, и теми, про кого поет. «Сережа, — говорил он, — важно в песне о налиме, помните: «Я живу на дне речном.// Я усатый, но не сом.// Друг на друга мы похожи, // Но меня не путай с ним.// Видишь – пятнышки на коже?// Это значит я – налим», точнее расставить акценты. И он забавно пел за этого налима и изображал его – налима в пятнышках, и сам как будто удивлялся: надо же – пятнышки на коже, чудо дивное! «В следующий раз мне нужно обязательно приехать на последнюю репетицию – когда все уже у вас будет готово. Я сам перед твоими соколятами дирижером встану. Мне даже концерт не важен, главное – репетиция перед ним. Нужно подработать некоторые детали, сделать несколько штрихов, которые заставят звучать произведение чуточку по-другому. Ну, вы меня понимаете…», — завершил Соколов своей сакраментальной – не то с вопросом, не то с утверждением – фразой.
Соколов определенно любил своих рыбинских поющих деток и их неуемной энергии руководителя Сергея Шестерикова, да, собственно, всю взрослую команду соколят, которая с ними работала, с которой уже был знаком. Да и было за что. Развитие, рост, детского хора «Соколята» были в те годы особенно интенсивными. От года к году расширяется репертуар, география гастрольных поездок, активизируется участие в профессиональных конкурсах. Рыбинские международные фестивали им. В. Соколова, I Хоровая ассамблея «Лаулу» в Петрозаводске, международный фестиваль детских хоров «Нижегородские соловушки», I Всероссийский фестиваль хоров мальчиков и юношей в Геленджике, V Международная славянская детская ассамблея в Москве, международные фестивали духовной музыки «Золотой плес», международный фестиваль хоров мальчиков и юношей в Нижнем Новгороде, международный рождественский фестиваль в Польше, десятки поездок по России с концертными программами – всюду звенят звонкие голоса соколят из Рыбинска. Сделана фондовая запись на фирме «Мелодия», в Польше записаны сборные аудиокассеты «KALADKI», куда вошли произведения в исполнении «Соколят» — духовная, классическая, современная музыка, появилась фондовая запись «Соколят» на Еврорадио, учебное пособие для хоровых отделений музыкальных школ и студий при их участии, телефильмы, снятые Ярославской телерадиовещательной кампанией…
Владислав Геннадьевич был в курсе творческой жизни своих подопечных. В этот период и Сергей Алексеевич часто приезжал в Москву по хоровым делам. Обсуждал с Владиславом Геннадьевичем свои планы, делился соображениями, сомнениями, радостями и огорчениями. И всегда получал добрый совет, дружескую поддержку; где – похвалу, где – мягкое назидание… «Ну-ка, давай, похвались, похвались. Наслышан я о твоих путешествиях, молодец, рассказывай», — скажет он при встрече после престижного всероссийского конкурса, с которого «Соколята» вернулись с медалью, дипломами. Он находил время для просмотра видеоматериалов, привезенных Шестериковым из поездок, пусть хоть на часик, полчаса, но все же непременно встречался с ребятами-соколятами, если те бывали в Москве или останавливались в ней проездом в Рыбинск. Например, одна из таких встреч состоялась после поездки соколят в Артек, где хорошо помнили Владислава Геннадьевича, он бывал в Артеке со своими хористами. Они встретились у памятника П.И. Чайковскому. Короткая встреча завершилась песенными подарками – дети пели для Владислава Геннадьевича. И для москвичей, конечно, для всех, кто в этот момент оказался рядом и вмиг окружил импровизированную концертную площадку плотным кольцом. После поездки в Геленджик мальчишки-соколята встретились с Соколовым ни где-нибудь, а в самой Московской Государственной консерватории, что для них было большим событием. И хоть длилось оно совсем немного времени, но запомнилось ребятам на всю жизнь.
— Любая, даже самая короткая встреча детей с Соколовым была для них праздником, потому что он и прекрасный собеседник, и веселый рассказчик, и просто добрый красивый человек. Для меня, как для педагога, эти встречи были особенно важны, — говорит Сергей Алексеевич. — Дети должны знать, видеть, слышать этого великого человека, гордиться своим знакомством с ним. Они должны понимать, что перед ними – их земляк, который мальчишкой бегал по тем же улицам, что и они, учился музыке, как и они, много работал и стал практически живой историей их родины, страны. И у них есть шанс стать настоящими музыкантами. Мы знакомим детей с Владиславом Геннадьевичем, рассказываем о нем детям, начиная с их детсадовского возраста. В работе, когда кто-то ленится, плохо поет или разбалуется, я всегда говорю: послушал бы тебя сейчас Владислав Геннадьевич, посмотрел бы на тебя, что бы сказал? Не стыдно ли, а? Ребята сразу подтягиваются, стараются. Все, кто встречался с Владиславом Геннадьевичем, очень его любили, гордились знакомством с ним, он для них – непререкаемый авторитет, подвести его – великий стыд.
…1991 год – год II Рыбинского хорового фестиваля, 20-летия хора «Соколята» и 5-летия детской музыкальной школы №4, которую также принял в наследство от Эльвиры Пентиной и Валерия Тришина Сергей Шестериков. В силу объективных причин Владислав Геннадьевич не приехал на фестиваль. Но 20-летие «Соколят» и 5-летие музыкальной школы, которые отмечаются в мае…
— Я приехал к нему, весь еще не остывший от фестиваля – работы было невпроворот – мы с руководителем рыбинского хора «Алые паруса» Натальей Можухиной уже встали во главу его организации. Фестиваль прошел замечательно. Я Владиславу Геннадьевичу буквально с порога начал рассказывать о нашем детище… «Знаю, знаю, что все вы удачно провели – уже наслышан от наших. Давай, рассказывай в подробностях», — говорил Соколов, удобней усаживаясь в кресле. Я ему все выложил, а потом приступил к основной части своей «программы» — 20 лет «Соколятам» отметим в мае. Вы должны обязательно приехать. И потом – где песня о Рыбинске? Слова у вас от Людмилы Михайловны Марасиновой лежат уже, считай, два года, а вы все никак не соберетесь с музыкой… Я «наезжал» на него, как на родного дедушку. Ему, видимо, было весело смотреть на меня – как я петушусь перед ним, вольности себе позволяю. Он был снисходителен, в отличном расположении духа, улыбался, глядя на меня: дескать, мол, экий ты неугомонный, эко, в тебе сколько энергии и силушки… В общем, обещал непременно быть, и слово свое сдержал.
…Утром 4 мая 1991 года Владислав Геннадьевич в сопровождении начальника творческого отдела Всероссийского музыкального общества Виталия Вулькина прибыл в город своего детства. С песней о нем. «Вот, — сказал он, протягивая Шестерикову ноты, — сегодня вечером надеюсь услышать на юбилейном концерте».
Празднество проходило в общественно-культурном центре города. Друзья, педагоги, коллеги по творчеству, поклонники – собралось такое множество народа, что, пришлось в большой зал подставлять дополнительные стулья. Приехали гости из Нижнего Новгорода, Москвы, Санкт-Петербурга, Ярославля, Костромы, Дубны, Углича. Поздравления, подарки, цветы, теплые слова благодарности, бурные аплодисменты юным исполнителям – солистам, хорам, музыкантам, поэтам, композиторам – все было красиво и торжественно на этом большом празднике. И состоялась премьера песни на слова Людмилы Марасиновой и музыку Владислава Соколова «Рыбинск – мой город родной»… И народный артист СССР, профессор Московской Государственной консерватории, Владислав Геннадьевич Соколов сказал тогда со сцены такие слова: «Сегодня вы меня в восторг повергли! Я еще раз убеждаюсь, как бессчетное число раз убеждался: песня имеет огромное значение для воспитания души человека. И то, что делается здесь, в моем родном Рыбинске, где я родился, извините, уже очень давно – в 1908 году – это прекрасно и достойно самой высокой похвалы. Я благодарю этих детей, и всех, кто организовал это действо и участвовал в нем». Владислав Геннадьевич переждал аплодисменты, затем почтительно обратился к художественному руководителю, главному дирижеру «Соколят» Сергею Шестерикову: «Если вы позволите, я продирижирую торжественный, радостный гимн, славящий и возвышающий музыку, провозглашающий вечную жизнь живому музыкальному делу». Они обменялись теплым рукопожатием. Соколов взмахнул дирижерской палочкой. Зазвучала «Многая Лета»…
…Этот незабываемый май 91-го… Этот юбилейный концерт с сюрпризами от Соколова… Подаренная соколятам и городу встреча, подаренная песня… А уж сюрприз с Геленджиком… Владислав Геннадьевич вдруг объявляет: в сентябре в Геленджике состоится Всероссийский фестиваль хоров мальчиков, в котором примет участие и хор мальчиков «Соколята». Зал восторженно отреагировал на это сообщение, а Шестериков всплеснул руками: у нас нет такого хора, и мальчишек-то по пальцам перечтешь! «Ну, Сергей Алексеевич, это уж ваши проблемы – решайте вопрос должным образом!» — с обворожительной улыбкой на устах парировал Владислав Геннадьевич.
— После юбилея я кинул клич по школе, активизировал родителей. И в летний лагерь вывез уже два коллектива: сорок девочек и сорок шесть мальчиков! Нужно было менее чем за месяц создать новый коллектив. Перед отправкой в лагерь все собрались – детей порядка ста человек, родителей столько же. Я поднимаю мальчишек и говорю: «Вот из этих мальчиков нужно сделать хор. Давайте, сейчас послушаем их – из кого у нас хор получится». А ведь понятно: записались те, кто хочет, но не всегда те, кто хочет – могут. Певучих-то было человек десять. Запели они – Боже правый – не могут в унисон спеть даже одну ноту! Я вечером звоню Соколову: «Владислав Геннадьевич, наше участие в Геленджикском фестивале невозможно!» А он: «Невозможно не участвовать. Коллектив уже заявлен к участию. Обратной дороги нет».
…За время пребывания в лагере была подготовлена часовая программа – произведения серьезные, техничные, капелла, четыре голоса… Каждодневные репетиции, да не по одной, индивидуальные занятия занимали основное время. А ведь и у девочек была своя программа. При этом небольшая взрослая соколятская команда умудрялась и футбол с мальчишками погонять, и девочкам какую-нибудь любопытную история рассказать, дать детям возможность искупаться, позагорать, сводить их на костер, устроить для них встречу с интересными людьми, и даже выступить в окрестностях с концертом! И Геленджик – состоялся! И выступил в тот золотой сентябрь, благословленный Соколовым и рожденный Шестериковым и его коллегами хор мальчиков «Соколята» достойно.
…Итак, начало мая 1991 года. Следующий после юбилейного концерта «Соколят» день Владислав Геннадьевич провел в большой прогулке по местам детства. Вот они – ажурные кокошники и ставенки родной музыкальной школы, изрядно постаревшей, но все еще сохранившей свой былой облик — облик тех незабываемых двух лет, когда он юношей постигал здесь азы музыкального ремесла. Теперь в здании расположилась детская художественная школа. Музыкальная давно «переехала», и Владислав Геннадьевич направляется по новому адресу. Здесь гостя уже ждут учащиеся, педагоги. «Господи, какая прелесть – и выставка сохранилась!» – восхищенно указывает Владислав Геннадьевич на висящий на стене стенд с фотографиями бывших педагогов и учеников школы. Фотографируется с детьми и учителями на память. Кто-то не попадает в кадр. Соколов советует: «Нижний ряд может на пол лечь, и все войдем»… Сходили и к матушке Георгиевской церкви, побродили по кладбищу. Соколов увидел могилу Ивана Ильича Сухих – доктора, у которого он мальчиком лечился в 1915-м году. Восклицает: «Я знаю, знаю его! Господи, милый, вот ты где…». Побывал знатный земляк в своем отчем доме – изрядно обветшавшем кирпичном оштукатуренном и покрытом бледно-желтой краской особняке. Теперь это коммунальный дом с множеством не очень успешных жильцов, так и не сумевших получить отдельные квартиры. Погостил у хормейстера, дирижера «Соколят» Вадима Кудрявцева и у Сергея Шестерикова… Был он в этот день оживлен, словоохотлив и все ему нравилось в родном городе. Погостить бы еще…
Но день неудержимо склонялся к вечеру. И вот уже остаются позади оконного стекла машины рыбинские улочки, бывшие купеческие особняки, желтые клены… С детства знакомый вокзал встречает привычным невнятным шумом. Отъезжающие, провожающие – все, как водится…
— Я счастлив, что побывал в родном городе, что исполнялась моя песня, буду рад, если она будет петься, — говорил перед прощанием Соколов. — Я в восхищении от хоровой работы в Рыбинске. Благодарен вам, Сергей Алексеевич, вам Вадим Михайлович. Такие праздники, как ваш, они ведь зависят не от того, богат город или беден. Они рождаются благодаря таким энтузиастам, как вы, у которых душа болит за дело, которым занимаются…
— Если в городе есть такая поддержка, как у нас – в лице директоров типографии и кондитерской фабрики Владимира Владимировича Денисова и Алексея Ивановича Какичева, многое можно сделать, — Без них бы…
— Нет, нет, — прерывает Сергея Владислав Геннадьевич. – Я о другом. Спонсоров, помощников ведь нужно найти, сделать так, чтобы они прониклись вашей работой, полюбили ее так же, как вы, понимали ее значимость. Я знаю, что это такое – поднять подобный праздник. Директор типографии, поздравляя вас с юбилеем, говорил вчера о значении хоров в развитии культуры и искусства города. Это же потрясающе, это же слова музыковеда! И это ведь ваша заслуга. Молодцы!
— Владислав Геннадьевич, мы всегда ждем вас в Рыбинске! Обязательно устроим большой праздник в 93-м году. Придумаем, что-нибудь этакое… Будет фестиваль. Сделаем ваш авторский концерт у нас, а потом выступим с ним и в Москве, — Шестериков уже полон идей о предстоящем событии.
— Погодите, погодите, — останавливает его пыл Соколов. – Это сколько же мне будет лет? Восемьдесят пять?!
— Пять – это в декабре, а летом еще четыре, — поправляет Вулькин.
Разговор обрывается «металлическим голосом» репродуктора: «С первой платформы начинается посадка на фирменный поезд номер 601 сообщением «Рыбинск – Москва»… Еще несколько минут, и этот поезд унесет Соколова из родных мест… В полу — распахнутом светлом плаще, из-под которого сияет белоснежная сорочка при аккуратно затянутом галстуке и виднеется шерстяной бордовый свитер, он стоит на краю тамбура и снизу кажется еще выше, величественней… Седой 83-летний маэстро… Такой же красивый и элегантный, каким его знают и видят всегда. Он поднимает руку ладонью наружу, машет провожающим: «До свидания…». Посылает воздушный поцелуй и исчезает в вагоне номер десять… Исчезает навсегда… Он не увидит вышедшего в свет репертуарного сборника «Соколят», над которым они работали с Шестериковым… Не приедет на репетицию, чтобы сделать последние штрихи в свою «Поющую азбуку»… Не услышит концерта в честь своего 85-летия… Не увидит больше Рыбинск… Никогда…
— После отъезда Владислава Геннадьевича из Рыбинска в мае 91-го года мы еще не раз встречались с ним. Последняя встреча состоялась в начале февраля 93-его. Мы шли из концертного зала имени Чайковского с одного из традиционных концертов ведущих хормейстеров России, которые, начиная с конца 80-х годов, организует заслуженный деятель культуры России, профессор Московской консерватории Борис Григорьевич Тевлин. Было скользко. Владислав Геннадьевич попросил проводить его. Мы шагали по Тверской улице и делились впечатлениями… А спустя несколько месяцев, его не стало.., — вспоминает Сергей Шестериков.
В декабре 85-летие Владислава Геннадьевича отмечалось концертом соратников, коллег, друзей в его память. Он состоялся в большом зале консерватории. «Соколята» принимали в нем участие. Сергей Алексеевич повез тогда детей на квартиру Соколова. Как и в первое его посещение нежно звенели колокольчики. Но уже без хозяина. Дети рассматривали фотографии музыкантов, деятелей культуры на стенах. Шестериков рассказывал им, как они с Владиславом Геннадьевичем здесь работали, вели беседы… Побывали соколята и на могиле Владислава Геннадьевича. А чуть позже в Рыбинске, в знак памяти о нем состоялась всероссийская научно-практическая конференция «Наследие В.Г. Соколова».
— Сейчас, отсчитывая время назад, я все с большей очевидностью понимаю, какое огромное значение имел для всех нас – взрослых и маленьких соколят – Владислав Геннадьевич. Какое благотворное влияние оказывал на нашу жизнь. Его пребывание на этой земле было стимулом для творчества и движения вперед. И все, что делали «Соколята» созидательного, шло в конечном итоге от Соколова. Этот импульс не исчез с потерей нашего старшего друга. Возникший в конце 80-х годов прошлого, XX столетия, он и сегодня, в веке XXI, питает нас своей энергией. Поверил в нас Владислав Геннадьевич, поверил. Это я теперь понимаю…
И не ошибся, поверив. Пятнадцать последних лет без Владислава Геннадьевича Соколова живут его рыбинские крестники, сверяя свои дела с его принципами, школой, заветами. Передавая их из поколения в поколение. Так будет всегда, пока стучатся и говорят друг с другом сердца юных музыкантов и их наставников. Певческое братство значительно выросло, реорганизовавшись в Творческое объединение. Сегодня имя «Соколята» с гордостью носят хоры – мальчиков, девочек, юношей, камерный хор Рыбинской Государственной авиационной технологической академии. К прежним наградам и званиям прибавилось множество новых, в том числе международного уровня. «Соколята» оставили о себе незабываемые восторженные впечатления в Астрахани, на Валааме, в Волгограде, Вологде, Гурзуфе, Дубне, Иванове, Саратове, десятках других городов России. Им рукоплескали в Америке и Бельгии, Венгрии и Германии, Польше и Словении, Франции, Швеции, Швейцарии. Будь с «Соколятами» сегодня Владислав Геннадьевич, он бы от души порадовался за них.
Ведут рыбинских соколят по песенной тропе хормейстеры Лариса Шестерикова, Анна Пухова, Юлия Дашкова, Вадим Кудрявцев, Елена Морозова, Ольга Махортова, Наталья Горева, Галина Красильникова, Светлана Петрова, Татьяна Стожкова и концертмейстеры – заслуженный работник культуры России Валентин Розей-Рейн, Наталья Израилева, Наталья Смирнова. Торит эту тропу впереди песенного отряда художественный руководитель и главный дирижер Сергей Шестериков. Стал он теперь лауреатом международных конкурсов и премии имени Владислава Соколова, кавалером ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени. И по-прежнему остался таким же, каким любил его Владислав Геннадьевич – живым, открытым, эмоциональным и преданным хоровому детскому движению.
При подготовке публикаций использованы документы из фондов
Рыбинского филиала Государственного архива
Ярославской области, видеоматериалы из
архива ТО «Соколята»
«Соколята» — участники традиционных международных песенных фестивалей в Рыбинске, духовной музыки «Золотой Плес», хоров мальчиков и юношей в Нижнем Новгороде. Начиная с 1996 года, они принимают участие в международных фестивалях хоровой и колокольной музыки «Преображение» (г. Ярославль) и православной музыки в России (г. Москва). Международный Рождественский хоровой фестиваль (г. Белосток, Польша 1995), Европейский молодежный музыкальный фестиваль (Г. Будапешт, Венгрия, 1995), международный фестиваль-конкурс церковной музыки (г. Хайнувка, Польша, 1994, Лауреат, 2-я премия, медаль, диплом, 1-я премия народного жюри и приз), международный хоровой конкурс (г. Неерпель, Бельгия, 1996, лауреат, диплом, 1-е место – хор юношей; лауреат, диплом , 2-е место – хор мальчиков, смешанный хор), международный хоровой конкурс (г. Оскарсхами, Швеция, 1996, лауреат, 1-я премия, звание «Фаворит фестиваля» — хор девушек), международный хоровой конкурс (г. Целье, Словения, 1997, лауреат, диплом, большая серебряная медаль – хор девочек), всероссийский фестиваль патриотической песни «За единую великую Россию» (г. Ярославль, 1999, лауреат, диплом, 2-ая премия – хор девочек, хор юношей), областной конкурс хоров, ассамблей, солистов (г. Ярославль, 1999, лауреат I степени – 4 диплома, II степени – 3 диплома, III степени – 1 диплом), I Губернский фестиваль академических хоров, Саратов, 2001), I всероссийский фестиваль хоров мальчиков и юношей «Звучат мальчишек голоса» (г. Дубна, 2001) – такой афише можно позавидовать. Значительно расширились и гастрольные поездки по городам России, вот их география: Астрахань, Валаам, Волгоград, Вологда, Гурзуф, Дубна, Ивановой, Казань, Киров, Конаково, Кострома, Кстово, Москва, Мышкин, Нижний Новгород, Петрозаводск, Пушкин, Ростов, Саратов, Санкт-Петербург, Сергиев Посад, Таганрог, Тольятти, Тутаев, Углич, Ульяновск, Череповец, Ялта, Ярославль. Пополнился аудио, видео, киноматериалов, это – телефильм «Рыбинск подает пример» (РТР, 1994), аудиокассета- сборник HAJNOVKA ́ 94 – IV – категория светские хоры международный фестиваль церковной музыки, запись хора конкурсного выступления хора девочек (г. Хайнувка, Польша, 1994), телефильм «Популярные оперные хоры русских композиторов», аудиокассета «Соколята в Америке», записано с концерта (г. Бристоль, США, 1995), телефильм «Хору «Соколята» — 25 лет (ГТРК «Ярославия», 1997), телефильм «Для кого поем?», видеозапись с концерта (г. Люперне, Швейцария, 1998, CTV), телефильм «Рождественский концерт хора девочек «Соколята» (г. Цюрих Швейцария, 1999, CTV), компакт-диск «30 красивых русских песен» (Агентство «Звук», г. Москва, 1999).
«Рыбинская среда», 2008 год, №12(56), стр. 18-22.