Галина Журавлева
…Утро 12 августа 1995 года выдалось пасмурным и прохладным, но народу на открытие Музея Мологи собралось много. Целой демонстрацией шли мологжане и многочисленные гости от городского сквера к церкви Казанской иконы Божией Матери. Как и всякое благое дело, открытие музея начиналось с церковной службы. В храме мы с сестрой с трудом протиснулись до свечного ящика, здесь и простояли всю службу. Красивый, сильный голос батюшки, казалось, звучал из-под купола небольшого храма. Рождалось и укреплялось чувство причастности к светлому и важному делу.
На обратном пути, уже подходя к музею, я разговорилась с гостьей из Ярославля. В руках — блокнот и ручка, в глазах — недоумение. «Я не понимаю, почему здесь так много молодых?»- спросила дама останавливаясь. Оглядываюсь. Справа совсем старенькие мологжане сидят на заботливо поставленных скамейках, перегородивших переулок. Слева, несколько особняком, стоят иностранцы (проходя мимо, слышала французский язык) и пожилые, и молодые. Повсюду люди солидного возраста, но и молодых лиц действительно много. А моя собеседница продолжает: «Ведь они же совсем не знали Мологу! Почему они здесь?». Соображаю, что вопрос относится и лично ко мне. Пытаюсь объяснить: «Моя тётушка, родившаяся в Мологе, приезжала каждый год из Риги на встречи мологжан и мечтала об открытии музея. Сейчас её нет в живых, но в память о ней здесь мы — её дочь и племянница. Наши корни тоже в Мологском крае, значит, это и наш музей». Но моя собеседница продолжает задавать вопросы, и я отвечаю: «Те старики, как стволы дерева, впитали соки своей малой Родины и передали их новым поколениям. Те, кто покинул Мологу детьми, как ветви, тоже помнят свой родной край. А остальные, как молодая листва, неприютная и неприкаянная, которую разметало по всему свету. Им досталось меньше остальных — только воспоминания старших. Вот память предков и тянет невольно к надёжному и основному — к корням».
Нашу беседу тогда прервал звон колоколов — слева от музея расположилась тогда небольшая переносная звонница. В умелых руках Александра Михайлова она возвестила о начале освещения Музея Мологского края, нашедшего приют на бывшем подворье мологского Афанасьевского женского монастыря. Мощный глас отца Григория Гогишвили мгновенно заполнил уютный дворик подворья и полетел по Преображенскому (тогда Садовому) переулку. Музею быть!
Из официальной части в памяти осталось взволнованная речь заведующего только что открытым музеем Николая Алексеева. О долгожданном музее говорил Николай Михайлович Новотельнов — руководитель мологского сообщества. Ещё выступал прилетевший из Франции представитель знатного рода Мусиных — Пушкиных — граф Андрей Андреевич. Как и у всех собравшихся мологжан, прах его предков покоится на дне Рыбинского водохранилища.
В музей мы с сестрой вошли одними из последних. Поднялись по крутой лесенке на второй этаж. И … попали в бабушкин мологский дом. Прямо перед нами возвышался посудный шкаф, очень похожий на бабушкин, истёршийся, казалось, из памяти. И посуда в нём почти такая же, особенно чашечки. Бабушку мологские подруги звали между собой Наташей-чайницей. Её отец, крестьянин деревни Рындино Мологского уезда Ефим Ефремович Хлобыстин, держал чайную. Был раскулачен в 1927 году. Бабушкина молодая семья переехала в город Мологу. Перед затоплением их дом был перевезен в Рыбинск за Волгу. Там в зале и стоял такой же добротный, с резными украшениями, шкаф, и такой же массивный стол, только под кружевной скатертью, связанной бабушкой. Иконы, правда, на моей памяти, не было. Но именно на этот угол, наискось от печки, бабушка молилась. Видимо, раньше икона всегда висела там. Из этой комнаты музея не хотелось уходить, так было здесь тепло и радостно.
В следующем зале на нас взглянули лики мологжан. Хорошие лица, достойные дела. Гордость наполнила сердце, невольно захотелось узнать об истории Мологского края как можно больше.
Спустившись на первый этаж, мы полюбовались макетом красавца Богоявленского собора, нашли на плане города улицу Пролетарскую, на которой жила бабушка. А вот ощущение умиротворённости самой атмосферы часовни пришло в следующий раз — в день открытия музея было всё же слишком многолюдно и суетно.
Потом я приходила в музей не раз. Чтобы постоять у «бабушкиного» шкафа, посидеть, как в далёком детстве, на старинном венском стуле, поговорить со служительницами, отыскать на карте ремёсел точку с названием «Рындино», поставить свечу всем родившимся на Мологской земле предкам.
Позже пришло осознание того, насколько мудро было всё продумано устроителями музея. Часовня — символ ушедших под воду монастырей и храмов, где наши предки венчались, крестили детей, отпевали усопших. Жилая комната — символ добротного, надежного дома. Свидетельства многовековой истории и культуры края, хранящиеся в музее, — прекрасный стимул к изучению истории своей семьи, своей малой родины. Конечно, на других площадях можно показать и больше, чем представлено в экспозиции по культурно-историческому прошлому Мологского края. Но будет ли лучше? Думается, что тогда неминуемо исчезнет особый дух музея, его гармония.
Хочется высказать глубокую признательность создателям музея Мологи. Светлая память его основателю и первому заведующему Николаю Макаровичу Алексееву. Искренняя благодарность художникам Любови Менчиковой и Александру Жданову, а также сегодняшним сотрудникам музея за бережную память об ушедшем под воду крае, его культуре, истории, быте. Радостно, что уникальный Музей Мологского края ЕСТЬ!
В этом году Музею Мологского края исполняется 20 лет. Чтобы отметить этот славный юбилей, Землячество мологжан соберётся традиционно, во вторую субботу августа, в Городском сквере.