Ольга Иванова,
Рыбинский музей-заповедник
Родоначальником знаменитой купеческо-промышленной династии стал Иван Алексеевич Дурдин (1795-1878) – крепостной из с. Шестихино Мышкинского уезда. На доходы от отходничества он сумел выкупиться на волю вместе с семьей. Работал в магазине Московского общества пивоваров, приказчиком на заводе общества в Санкт-Петербурге. Выкупил свой завод, потом купил пивоваренный завод на Обводном канале, после расширения ставший его главным предприятием. Прошел все ступени до купца 1 гильдии, получил звание потомственного почетного гражданина. В 1876 г. учредил Товарищество пиво-медоваренного завода «Иван Дурдин».
Его старшая дочь Анна была замужем за сыном рыбинского купца Абрамом Павловичем Щербаковым. После ранней смерти зятя Иван Алексеевич стал опекуном внуков. В Рыбинске он имел оптовый склад пива в амбаре при доме наследников Щербакова.
Сыновья Иван (1823-1899) и Андрей (1829-1888) мальчиками работали в торговых лавках и рассыльными в конторе отцовского предприятия, обучались пивоваренному делу в Дрездене и Пльзене. Первый брак Ивана был заключен в 1844 г. с Александрой Петровной Чистяковой (1828-1864). В нем родилось четверо детей: Михаил, Татьяна, Иван и Алексей. Через полтора года вдовства он женился на Татьяне Алексеевне Потираловской, которая была моложе на 20 лет и подарила ему еще четверых детей. В зрелые годы имел звание мануфактур-советника и объявлял капитал по 1 гильдии. Когда по его стопам пошел сын Иван, стал именоваться Иваном Ивановичем Дурдиным-старшим.
Иван Дурдин-младший родился 25 сентября 1852 г. в Петербурге. После смерти матери в 1864 г. поступил во II класс частной гимназии Карла Мая, учился 5 лет. Когда в 1876 г. переехал в Рыбинск, числился купцом 2 гильдии и был женат на купеческой дочери Анне Васильевне (в девичестве Сытовой). На Словачевской (Рабочей) улице Дурдин купил участок земли, в следующем году – 10 участков по соседству. 25 апреля 1877 г. он обратился к Александру II с просьбой разрешить построить каменный пивоваренный завод со службами. Меньше чем за год завод «Богемия» был построен. Выпуск продукции начался 5 июля 1878 г. В прейскуранте, опубликованном в «Ярославских губернских ведомостях», значились пиво «Портер», «Богемское», «Пильзенское», «Столовое», «Черное бархатное», мед розовый царский и белый лимонный. Впоследствии на промышленных выставках продукция завода не раз удостаивалась медалей.
От отца Дурдину досталась половина каменного трехэтажного дома в Петербурге. Дома под склады и ледники в Угличе, Ярославле, Бежецке, Костроме и Нижнем Новгороде он приобретал сам. В Рыбинске ему принадлежали жилые дома на Волжской набережной и Новомещанской (Красноармейской) улице. В домах за р. Черемухой жили рабочие завода и был устроен бесплатный приют «Ясли» для их детей. В 1899 г. Дурдин приобрел двухэтажный каменный дом на ул. Крестовой, 66. В 1903 г. строительная фирма С.А. Букетова сделала ремонт и надстроила третий этаж без удаления существующей крыши. В доме, где жили хозяева, открылась пивная с двумя бильярдами, кегельбаном и граммофонами. На арендованных площадях в разных местах города дурдинским пивом торговали распивочные лавки.
Дурдин неоднократно избирался гласным в Рыбинскую городскую думу и Рыбинское уездное земское собрание, исполнял общественную должность директора тюремного отделения. Был членом попечительного совета Рыбинской женской гимназии, делал пожертвования в церкви. Был награжден серебряной медалью на Станиславской ленте для ношения на шее, золотыми медалями на Станиславской и Аннинской лентах.
Его супруга увлекалась художественным творчеством. По ее эскизам в мастерской Н.Савинова был изготовлен березовый гарнитур для дачи в неорусском стиле, больше 20 предметов: стулья, кресла, диван, стол, зеркало. Она сама выжгла и раскрасила его иллюстрациями к русским сказкам.
Их первенец Иван родился 4 октября 1874 г. в Петербурге. В Рыбинске родились Николай и Герман — 29 марта 1877 г. и 11 марта 1882 г. В книге Ю.И.Чубуковой «Рыбинское Коммерческое училище» помещены три фотопортрета Ивана. Один из них 1889 г. – в гимназической форме. В этом году он переходил из IV в V класс Рыбинской мужской гимназии. Полный курс должен был закончить в 1893 г. На более поздней фотографии Иван сидит в бархатном кресле на открытом воздухе, одет в студенческую тужурку и фуражку. В техническом учебном заведении он получил квалификацию инженера. Третья фотография относится к началу 1900-х гг., когда он стал правой рукой отца в управлении заводом. Кстати, в Рыбинске, и не знавшем никогда питерского И.И.Дурдина-старшего, старшим стали называть основателя завода, а его сына-тезку – младшим.
Из хранящейся в Рыбинском архиве копии паспортной книжки Дурдина-младшего узнаем, что оригинал был выдан приставом 3-го участка Нарвской части столичной полиции 19 октября 1895 г. Воинскую повинность Иван исполнил честно, служил прапорщиком в армейской кавалерии. 4 октября 1895 г. он получил от Рыбинского уездного воинского начальника запасно-отпускной билет. 5 ноября того же года в Рыбинской Покровской церкви венчался с девицей 20 лет, дочерью бежецкого купца Андрея Ракитина Марией. 4 июня 1899 г. родился их сын Иван, 28 марта 1901 г. сын Андрей.
К 1909 г. молодая семья жила уже отдельно от родителей – в собственном доме на Крестовой, 78. В этом году начались хлопоты по устройству сыновей в Коммерческое училище. Оба прошли медосмотр у врача общественной больницы, не выявивший никаких болезней, препятствовавших поступлению. Старший сдавал вступительные экзамены в I класс, младший в приготовительный. Экзамены были выдержаны, но оба продолжали обучаться дома. Вторая попытка была в 1912 г. Старший начал учиться в III классе, а младший отдыхал еще год. Учились неровно, младший даже оставался в V классе на второй год, не справившись с переэкзаменовками по русскому языку и истории.
1 сентября 1909 г. было организовано «Российско-Богемское пивоваренное товарищество «Богемия» в г. Рыбинске». В члены правления вошли основатель завода, его сводный брат Николай Иванович Дурдин из Петербурга, жена и три сына. В разные годы Иван выполнял обязанности директора-распорядителя и председателя правления. У среднего брата за плечами была Военно-медицинская академия, он работал врачом, образование младшего неизвестно. А старик Дурдин в 1910-е гг. имел звание коммерции советника и являлся председателем правлений товарищества «Иван Дурдин» в Петербурге и Гришевского каменноугольного и промышленного общества. Гласным в городскую думу теперь избирался его старший сын.
В 1908 г. от загорания солодосушилки произошел пожар, уничтоживший изнутри главный корпус, хмелевой склад, зерносушилки, лабораторию, зернодробилку. Ущерб составил 12 тыс. рублей за незастрахованный хмель. За все остальное была получена страховая сумма от общества «Саламандра» в 227 с лишним тысяч рублей. К 1910 г. уничтоженное было восстановлено, дополнительно оборудовано отделение минеральных вод. Затем были расширены котельное отделение и механическая мастерская, поставлен новый паровой котел. Товарищество получало хмель из Чехии и Польши, культуру дрожжей из Копенгагена. Оно поставляло продукцию в Ярославскую, Нижегородскую, Тверскую, Костромскую и Владимирскую губернии.
В 1913 г. на заводе работали 103 рабочих, инженер, механик, 6 пивоваров, медовар, мастер минеральных вод, лаборант, приказчик бутылочного розлива, приказчик по хозяйству и обозу, агент по отправке и приемке, акцизный чиновник. Штат конторы состоял из 7 человек во главе с бухгалтером и контролером. Производительность составляла более 300 тыс. ведер пива в год, а сумма производства – 575,9 тыс. рублей. Первая мировая война и «сухой закон» серьезно нарушили работу завода. Прапорщик запаса Иван Дурдин был приписан к ополченской дружине Ярославля.
В 1917 г. завод «Богемия» был национализирован в Рыбинске одним из первых. Он перешел в ведение Рыбинского Совета Народного Хозяйства. Но поскольку «сухой закон» не был отменен, в 1918-1922 гг. завод находился на консервации. Городские дома у Дурдиных были отобраны, и они переселились на дачу в пос. Кстово. У старшего сына был свой загородный дом. Он находился неподалеку, а вся местность между ними называлась Дурдинским парком.
30 августа 1918 г. произошло покушение на Ленина. 1 сентября исполком Рыбинского Совета на фоне возмущений трудящихся принял резолюцию о проведении «красного террора над буржуазией». Акции по утвержденным спискам прошли 3-5 сентября. Но еще 2 сентября в Кстово приехали присланные в Рыбинск «латышские стрелки» и расстреляли во рву попавшихся под горячую руку купцов.
Записи в метрической книге Георгиевской церкви вызывают вопросы. День смерти у Ивана Ивановича (это отец) и Николая Ивановича Дурдиных указан 20 августа (по старому стилю), у Германа Ивановича – 21 августа (возможно, описка). Все трое умерли «от огнестрельной раны». А день погребения обозначен только 21 сентября (4 октября). Погребение совершили священник Николай Павлович Массальский, диакон Михаил Павлович Смирнов и псаломщик Алексей Константинович Казанский.
В воспоминаниях краеведа А.А.Золотарева упоминается, что жена Дурдина с прислугой ночью тайком погрузили тела на телеги и перевезли на Георгиевское кладбище, отпевал погибших диакон Алексей Викторович Лебедев, за что был арестован. Возможно, сначала они были преданы земле без опознавательных знаков. И только потом, когда сами власти признали злоупотребления в ходе сентябрьских акций, представилась возможность похоронить их официально. По данным книги «Рыбинский некрополь», в старой части Георгиевского кладбища рядом находились три могилы Дурдиных. Кроме имен, на памятниках были указаны только одинаковые даты смерти: «+20 августа 1918 г.».
Старший сын уцелел. Может быть, неместные «латышские стрелки» не знали о существовании второй дачи или его не было в тот момент в городе. Один его сын успел окончить училище в апреле 1918 г., а младший осенью перешел в VII класс. 5 октября Мария Андреевна Дурдина прислала прошение: «Ввиду перехода сына моего Андрея в другое учебное заведение прошу выдать ему надлежащее свидетельство об окончании им 6-ти классов Рыбинского Коммерческого училища и таковое по доверию передать подательнице сего Анне Соколовой». Отец не рискнул привлекать внимание.
Но вот неожиданно встретившийся в архиве факт — собрание правления Рыбинского отделения Ярославского естественноисторического общества 15 апреля 1919 г. постановило: «Обратиться к Ив. Ив. Дурдину с письмом от имени правления с просьбой сообщить условия продажи микроскопа». Значит, весной 1919 г. он находился в Рыбинске. В дальнейшем Дурдины уехали из города, ходили слухи, что за границу. Родовое древо Дурдиных на сайте Российского Родословного Фонда указывает дату смерти уцелевшего Дурдина – 26 марта 1943 г.
До нас дошли два свидетельства о владельце пивоваренного завода. Одно – в очерке Георгия Устинова «Рыбинск и рыбинцы», опубликованном в № 1 журнала «Красная новь» за 1929 г. Второе – в воспоминаниях о рыбинских купцах актера драмтеатра Александра Леоновича Авербаха, написанных в 1960-е гг. и опубликованных в 1991 г. в книге «Благородство и щедрость «темного царства»». Устинов работал в Рыбинске репортером в 1909-1916 гг. Авербах 1896 года рождения, личные впечатления у него могли появиться лет в семь и позже, т.е. обоими описан один и тот же временной отрезок.
После тщательного анализа появилась версия — речь у обоих идет о сыне, а не об отце, как считалось ранее. Во-первых, совпадают описания внешности. У Устинова: «Иван Дурдин был очень красив: он носил русскую поддевку из тонкого заграничного сукна, шелковую рубаху, легкие лакированные сапоги. У него была золотисто-русая, аккуратно подстриженная бородка лопаточкой, наглые серые глаза». У Авербаха: «Высокий, статный, с выхоленными усами и небольшой бородкой, Дурдин обычно ходил в поддевке и лакированных сапогах». Эти детали мы видим на фотографии сына начала 1900-х гг. Судя по фотографиям отца, в молодые годы особой статью тот не отличался, был полноват, цвет волос имел скорее темный, чем золотистый, а в описываемое время вообще поседел и был одет тепло и степенно.
Устинов указывает, что Дурдин окончил высшее учебное заведение, это можно отнести только к сыну. Повторяемая обоими байка о том, что Дурдин в молодости был гвардейским офицером, могла вырасти из отбывания им воинской повинности.
Оба рассказчика делают упор на неспокойном нраве и скандальных выходках Дурдина. Но вряд ли к пожилому человеку можно применить такие пассажи: «Флигельтауб, ни слова не говоря, на глазах у всех закатил Дурдину две такие пощечины, что тот вскочил и не только не ответил, но стоял, как провинившийся мальчишка, затем полупьяной походкой пошел к выходу под веселый смех театральной публики». Или: «В таких озорниках, как Дурдин, есть что-то ребяческое… Дурдин еще долго говорил о необыкновенных качествах изобретенного им пива, потом вдруг вспомнил о бабах, у которых он опрокинул лотки, вскочил со стула и, приседая на паркете, стал повторять их позы, когда они пытались защитить свой товар и в то же время смертельно боялись разгоряченной лошади. Он показывал это очень картинно, визжал бабьим голосом, бежал от воображаемой лошади, ругался теми ругательствами, которые слышал от торговок».
Полностью соответствуют биографии только Дурдина-младшего сведения о сыновьях: «Имел двух сыновей: здоровенных, толстых лоботрясов, которые на улице всегда гуляли с гувернером. Гувернер их был небольшого роста, щупленький, «вечный студент», одевался фатовски, на вечерах появлялся в мундире при шпаге, носил монокль и обучал «детей» манерам и французскому языку».
Спорных моментов два. Первый – это новый сорт пива, изобретением которого хвастался Дурдин перед Устиновым. Вообще-то крепкое пиво с немецким названием «Кульмбахское» вело свое происхождение из Баварии и выпускалось несколькими российскими заводами еще во второй половине ХIХ в. Так что неясно — отец или сын приложили руку к началу его выпуска в Рыбинске. Второй момент – автомобиль Дурдина, первым появившийся в городе, пугавший лошадей, собак и прохожих. Казалось бы, освоить новую технику проще было молодому человеку, да еще с инженерным образованием. Однако на фотографии рядом с автомобилем стоят его родители (но не сидят за рулем).
Заключительный пассаж из записок Авербаха — «С началом революции Иван Дурдин исчез. Он вместе с семьей уехал за границу, где у него еще были немалые средства» – можно отнести только к судьбе сына.