…На карте Крыма Севастополь — это город-цветок: он лежит на нескольких полуостровах- лепестках, у каждого из которых гористый рельеф. Между этими «лепестками» — морские бухты. Передвигаясь по городу, вы можете сесть на автобус или троллейбус (севастопольские автобусы — как наши небольшие маршрутки, билет стоит 12 рублей), и через сорок минут или через час быть на соседнем «лепестке», а можете перебраться через бухту за 15 рублей на морском трамвайчике — всего за 10 минут. Правда, во время сильного шторма морской транспорт не работает, и поэтому у севастопольцев время выхода на работу сильно зависит от погоды. Но весь этот транспорт ходит исключительно регулярно и по расписанию. А еще — севастопольцы приветливы и отзывчивы, всегда подскажут нужную остановку.
Конечно, как в любом большом городе, здесь можно взять машину напрокат. Или приехать сюда на своей. Но для того, чтобы уверенно чувствовать себя за рулем на этих узких улочках с крутыми поворотами, нужен опыт и что-то еще. Наверное, уверенность, или бесшабашность, — кому что ближе. Но каждый, кто ездил ранним утром в этой приморской дымке начала ноября по узким, петляющим по горным склонам улочкам, захочет сюда вернуться. Или остаться здесь навсегда. Потому что этот русский, такой родной сердцу город не любить невозможно.
Отчего здесь так легко дышится — в прямом и переносном смысле? Ответ на этот вопрос, наверное, можно найти в давних и недавних событиях севастопольской истории. Здесь свято хранят память о русских солдатах-мучениках — защитниках города, павших в дни первой (1854-1855 годов) и второй (1941-1942 годов) обороны Севастополя. И теперь севастопольцы уверены, что весной 2014 года Севастополь завершил третью оборону.
Довелось встретиться там с землячкой — в недавнем прошлом учителем русского языка и литературы Людмилой Владимировной Орловой, родившейся на ярославской земле, но уже более пятидесяти лет живущей в Севастополе. «В моей жизни было два великих дня, — сказала она, — день Победы 9 мая 1945 года и день голосования по Крыму 16 марта 2014 года. Вы знаете, эти дни были очень похожи, потому что и теперь, в день нашего крымского референдума, мы все были так счастливы, что незнакомые друг другу люди на улицах обнимались, смеялись. Все были как будто пьяные от радости. Мы с подругой шли с избирательного участка, и к нам подошел незнакомый мужчина: «Девчонки, давайте споем!»…»
* * *
…Живём на самом краю нашего мира, на кончике полуострова, вокруг которого море. В одно окно виден Владимирский кафедральный собор, до которого метров пятьдесят, а в другом окне — море, скалы, камни древнего византийского города на берегу. Между окнами на море и Херсонесом — дивный садик с цветущими (в ноябре!) розами, лавровой вишней, лавандой, самшитом, гранатовыми деревьями, и всё это благоухает необыкновенно. Садик отделен от моря и Херсонеса высокой стеной из песчаника, в которой есть большая деревянная полукруглая (довольно тяжелая) старинная дверь. Можно отодвинуть на ней засов и шагнуть прямо в Херсонес, и к синему морю — это каждый раз похоже на таинство.
В первый вечер, приехав из аэропорта и застав сначала вечерню в соборе, уже в темноте мы, конечно, вышли туда, и, не разбирая дороги, каким-то кубарем скатились к морю, и умылись в нем, хотя оно бушевало штормом… А утром, после литургии, уже не торопясь вышли туда же, в эти, кажется, бесконечные улицы древнего византийского города, и попали в евангельскую реальность… Точнее, в раннехристианскую, но по сути – такую близкую хронологически к событиям Священного Писания. Улицы и кварталы Херсонеса, фундаменты зданий которых были раскрыты в результате археологических исследований, представляют нам планировку большого древнего города: в каждом небольшом квартале, состоявшем из нескольких жилых домов, — храм-базилика или часовня.
Известно, что в IV веке в архитектурном ансамбле христианского Херсонеса было семь храмов. К настоящему времени исследователям Херсонеса известны несколько десятков храмов разных эпох. Пытаешься представить — что это была за жизнь? Каков был ее уклад? Видимо, семья и была той самой первичной раннехристианской общиной, в которой росла вера, и люди жили этой верой, встречая и провожая каждый день общей молитвой в храме, который, по сути, был частью большой усадьбы.
Здесь, в византийской Корсуни, принял Святое Крещение русский князь Владимир. Разговор о месте крещения равноапостольного князя в самом начале 2015 года шел на секции «Церковные древности: от Херсонесской купели князя Владимира до Московского Кремля», проходившей в рамках ежегодных Рождественских чтений в Патриаршем Дворце Кремля. Из уст руководителя этой секции — старшего научного сотрудника Института всеобщей истории РАН, в 1972–1984 годах руководившего экспедицией АН СССР в Херсонесе, Сергея Алексеевича Беляева — я впервые услышала такое мнение: «То место, где князь Владимир был крещен, должно быть одной из самых почитаемых святынь нашего народа. Если мы чтим поле Куликовской битвы, место Бородинского сражения, то тем более должны чтить место принятия христианства князем Владимиром».
И вот – ноябрь того же 2015 года. Я стою рядом с камнями крещальной купели кафедрального собора, в которой крестили князя Владимира, и из третьего тысячелетия смотрю на древний Херсонес – эту поразительную границу, пролегающую во времени и пространстве. Границу между Византией и Русью, между дохристианской историей Руси и тысячелетием русского православия, между сегодняшним востоком христианской цивилизации и нехристианским миром. Я смотрю на эту границу с морской окраины русского города Севастополя, каждая пядь земли которого полита кровью русских солдат-мучеников. И понимаю, что если суждено быть русской весне, то может быть, снова, как тысячу лет назад, она начнется отсюда.
* * *
…Особенное впечатление оставляет у паломника литургия во Владимирском соборе, который впервые был построен в Херсонесе в последней четверти ХIХ века над основанием раннехристианского храма Рождества Богородицы. Верхний храм освящен в честь равноапостольного князя Владимира, нижний, сохранивший «родные» полы, украшенные цветной смальтой, и часть древних стен, — в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Во время Великой Отечественной войны храм был разрушен, и восстановлен в 90-е годы «тщанием президента Леонида Кучмы», как гласит табличка на соборе.
Большинство священнослужителей в храме (как и вообще в Севастополе) — бывшие военные. Как глубок и значителен такой выбор — часть жизни прослужить кесарю, и вторую часть той же жизни — Господу (евангельское выражение на свой лад повторил нам диакон Владимирского собора, еще год назад носивший военную форму и погоны офицера высокого ранга). Военная выправка священнослужителей, кажется, по-своему дисциплинирует прихожан, среди которых, впрочем, тоже немало военных. Во время литургии в алтаре — как в штабе: как будто там отдают приказания и тут же исполняют. Диакон выходит на солею, как-то по-особому чеканя шаг. И поет ектению с интонацией приказа: «Миром Господу помолимся! … О плавающих, путешествующих, недугующих, страждущих, плененных, и о спасении их…» Добавьте к этому время от времени ревущие в небе над собором и морем бомбардировщики, а под ними — звук колокола на соборной звоннице, который подает благовест в те минуты, когда совершают евхаристию. Этот благовест, как и шум авиадвигателей, слышны и в Карантинной бухте, и выше, на улицах города. И ты снова понимаешь, что всё это вместе — форпост на краю нашего христианского, православного мира. Не вымышленный, а реальный, — когда духовные и физические границы совпадают.
Впрочем, глубоко верующий человек скажет, что такая граница со времен сотворения мира проходит в сердце человека.
А еще моим землякам, которых земные пути приведут в севастопольский Свято-Владимирский собор, об условности географических расстояний напомнит большая Леушинская икона Богоматери — «Аз есмь с вами и никтоже на вы» — слева от Царских врат нижнего храма. (Леушинская икона Похвалы Божией Матери, ныне известная под названием «Аз есмь с вами, и никтоже на вы», была главной святыней Леушинского Иоанно-Предтеченского монастыря, находившегося в Мологском уезде Ярославской губернии и затопленного водами Рыбинского моря).
* * *
В Крыму известно церковное предание о священнике Иакове, который находился там в 1633-1634 годах в составе русского посольства. (Я прочла о нем в известном сборнике «Крымский альманах» 2000 года издания, купленном мной восемь лет назад в музее Волошина в Коктебеле). Так вот, эта русская миссия направилась в Крым в то время, когда хозяевами полуострова были турки, и древние христианские святыни находились в разорении и забвении. В известной монашеской Инкерманской долине, которая в эпоху средневековья была подобна Афону, было девять монастырей и тридцать скальных церквей. Священник Иаков в одном из таких монастырей обнаружил мощи неизвестного святого и решил перевезти их в Россию. Когда были получены все «согласования», святой явился ему во сне и не позволил это сделать: «А я убо хощу по-прежнему зде учинити Русь», — сказал он.
Россия овладела Крымом спустя сто пятьдесят лет, и началось возрождение христианских святынь, среди которых был и древний Инкерманский монастырь, расположенный у окраины Севастополя. Сейчас обитель ежедневно открыта для паломников, им доступны здесь три небольшие скальные церкви – храмы святого апостола Андрея Первозванного, святых Мартина исповедника и Климента Александрийского. Но и эти удивительные сооружения, в которых ежедневно совершает богослужения монастырская братия, дают возможность почувствовать особенную сосредоточенность молитвы.
В Инкерманском монастыре особенно почитают Кассиана Угличского (Учемского), которого мы прославляем в сонме Ростово-Ярославских святых и святых Рыбинской епархии. Дни его памяти – престольные праздники в скиту Инкерманского монастыря. Всё дело в том, что в миру преподобный Кассиан был князем Константином Мангупским, родственником последнего греческого императора Константина Палеолога (Мангуп был главным городом готских владений в Крыму). Князь Константин приехал в Россию в свите племянницы императора Софии, невесты великого князя Иоанна III Васильевича. Знатным грекам ее свиты раздавали высокие придворные звания, но богомольный князь Константин принял лишь скромную должность ближнего боярина при архиепископе Ростовском Иоасафе. В 1489 г. владыка Иоасаф удалился на покой в Ферапонтов монастырь. Князь Константин, который об иночестве в то время еще не думал, сопровождал его. Но в первую же ночь ему явился во сне преподобный Мартиниан (+ 1483) и, угрожая своим посохом, потребовал, чтобы он постригся. Потрясенный видением, князь Константин покорился. Монашеский постриг он принял с именем Кассиан…
* * *
Все эти особенные для рыбинского или ярославского паломника моменты — лишь фрагменты той картины истории Отечества, которую мы читаем среди святынь Севастополя, как открытую книгу. Спасибо жителям этого города, которые сохранили в неприкосновенности и уважении к славе предков главный бастион первой обороны — Малахов курган, панораму обороны Севастополя, и 35-ю береговую батарею, мемориал которой был создан на средства Алексея Чалого, нынешнего председателя Законодательного собрания Севастополя, — человека, сыгравшего решающую роль в «третьей обороне» весны 2014 года. Когда рассматриваешь сегодняшние события в Отечестве в контексте этой истории, не остается поводов для сомнений. В городе и сегодня — в кафе, маршрутках, и просто на улицах – вы встретите небольшие наклейки с изображением герба города и последними словами смертельно раненого на Малаховом кургане вице-адмирала В.А. Корнилова: «Отстаивайте же Севастополь!». Это бережно хранимые многими и сегодня материалы агитационной кампании прошедшего Крымского референдума. В контексте этой истории хорошо понятны открытые, настроенные на позитив севастопольцы, понятен их настрой на работу, на мир, на то, что «надо потерпеть» высокие цены на продукты, сегодняшнюю историю с энергоблокадой полуострова блокадой и разные сложности «переходного периода». В самом деле — «история – это фонарь в будущее, который светит нам из прошлого».
Но — возвращаешься в «родные пенаты», открываешь какой-нибудь «Русский репортер» и, читая материал о Севастополе, краснеешь от жгучего стыда: «Вы правда гордитесь тем, что живете в России? – спрашивает корреспондент. – Да, а вы что – не гордитесь? — переспрашивает севастополец, герой публикации. – Ну, у нас в Москве как-то не принято», — отвечает журналист…
* * *
Самое важное и близкое каждому имя в общей истории Рыбинского края и далекого Крыма — имя адмирала Федора Ушакова. Это имя в Севастополе – своего рода пароль, по которому узнают своих. Иконы святого праведного воина Феодора – не только во всех севастопольских храмах, но и в госучреждениях, маршрутках, кафе. И – в отделе штаба Черноморского флота по работе с верующими военнослужащими. Это целое подразделение отдела по работе с личным составом. Возглавляет его священник – отец Александр Бондаренко, тот самый, которому на Пасху этого года выпала почетная миссия доставки благодатного огня.
«Первое зажжение лампад от благодатного огня состоялось в Свято-Никольском храме-памятнике на Братском кладбище, а затем священнослужители перевезли святыню экипажам соединения надводных кораблей флота, а затем в штаб Черноморского флота, где от огня зажгли лампаду у иконы святого праведного воина Феодора Ушакова», — сообщали городские СМИ.
Храм-памятник на Братском кладбище – это место, где так же, как в Херсонесе, должен побывать всякий православный паломник. Храм, похожий формой на пирамиду пасхального кулича, с 24-метровым гранитным крестом наверху, венчает высокий холм, на котором расположен мемориальный некрополь защитников Севастополя. Ступив за ворота, оказавшись на территории кладбища, отгороженного от шумной городской жизни высокой стеной, испытываешь трепет: среди шестисотлетних можжевеловых деревьев на большой территории здесь похоронены воины, защищавшие наше Отечество. Среди них не только Герои первой обороны Севастополя, но, как пишет настоятель Свято-Никольского храма, протоиерей Георгий Поляков, «плечом к плечу, как бы и ныне сохраняющие боевой строй, в братских могилах лежат герои польской, венгерской, иранской, кавказской и турецких войн. Герои – моряки Первой мировой (Севастопольский Варяг», минный заградитель «Прут», которые на сигнал «предлагаем сдаться» с немецкого линейного крейсера «Гебен» подняли над горящим и тонущим кораблем большой парадный шелковый Андреевский флаг, предпочитая гибель плену). Здесь воины, погибшие в 1918-1929 гг., солдаты и матросы, защитники Севастополя в Великую Отечественную войну. Здесь моряки линкора «Новороссийск» (1955 г.) и офицеры атомной подводной лодки «Комсомолец» (1989 г.), здесь воины, погибшие на атомном подводном крейсере «Курск» в 2000 году».
Свято-Никольский храм – удивительно светлое, спокойное место. Здесь приходишь в мирное состояние. Заботами настоятеля в храме пребывает большое количество икон с частицами мощей святых – около тридцати! — в том числе иконы с частицами мощей святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских, чудотворца, великомученика Георгия Победоносца, святого апостола Андрея Первозванного, преподобного Сергия Радонежского и его родителей – преподобных Кирилла и Марии, святого праведного воина Феодора Ушакова.
А еще рядом с храмом расположена одна из лучших гостиниц – в части доброжелательного и внимательного отношения к паломникам. Номера оборудованы скромно, но есть всё необходимое. Отдельная достопримечательность – большая, открытая для всех трапезная. Здесь, на вершине холма на Северной стороне Севастополя, удивительно органично сплетается в какую-то единую канву человеческой жизни всё вечное и временное, прошлое и настоящее – одно без другого не бывает.
* * *
Имя святого праведного воина Феодора Ушакова, его жизнь и судьба стали темой нескольких встреч, которые в конце октября представители Рыбинской епархии совместно со священством Севастопольского благочиния провели в Севастополе. Эти встречи состоялись в Президентском кадетском училище, в нескольких воинских частях, расположенных в городе, а также – в кинотеатре «Москва», где собрались курсанты Севастопольского Нахимовского училища. Смысловым центром каждой встречи был показ документального фильма «Родина адмирала», снятого по заказу Управления культуры администрации города Рыбинска еще в 2008 году. Темой встречи – хранение традиций и возрождение храма Богоявления «на острове», к которому приступили в Рыбинской епархии. В каждую воинскую часть и учебное заведение мы передавали сегодняшние материалы, рассказывающие о хопылевской святыне и связанные с ней, — рыбинские издания и видеозапись Второго Всероссийского фестиваля духовно-патриотической песни имени святого праведного воина Феодора Ушакова, который проводят на хопылевском холме.
Пребывание в Севастополе заставило нас по-новому взглянуть на краеведческий аспект образовательной и издательской деятельности в нашем крае. В Рыбинске много раз предпринимали попытки издать учебник по истории края. Однако по сей день краеведение в наиболее продвинутых школах преподают по ярославским учебникам, в которых нет реалий нашей региональной истории. А севастопольцы не только весьма преуспели в исторической науке, но и крымским референдумом доказали, что эта наука на практике способна подготовить людей к добрым переменам в отечестве. Дело в том, что предмет «История Севастополя» был введен в качестве экспериментального курса в восьми школах этого города еще в 2013 году – по инициативе того же Алексея Чалого. А затем предмет приняли повсеместно. И очень важно, что по этому предмету издан качественный учебник. – Издан с любовью к отечественной истории и к читателю, в традициях лучших учебников, богато иллюстрированных высокими образцами русского изобразительного искусства. Название трехсотстраничного учебного пособия – «Потомству в пример. Севастополь от основания до начала ХХ века». Нам посчастливилось встретиться с одним из авторов учебника – Екатериной Борисовной Алтабаевой, ныне – заместителем Председателя Законодательного собрания Севастополя, и подаренный Рыбинску экземпляр она подписала так: «Рыбинцам от авторов с самыми добрыми пожеланиями. Севастопольцы счастливы, что вернулись на Родину – в Россию»…