22 июля 1949 года — 70 лет назад — в Рыбинске на базе педагогического училища открылся учительский институт, просуществовавший до 1959 года, ставший кузницей кадров для целого поколения рыбинских педагогов. Это событие было тесно связано жизнью учителя Анны Борисовны Матвеевой. Её воспоминания об институте публикует сегодня «Рыбинская Среда».
В 1949 году я закончила среднюю школу. Мне никуда не хотелось уезжать из Рыбинска, и я стала студенткой физико-математического отделения этого института. За свою школьную жизнь мне пришлось учиться в трех школах нашего города, а девятый и десятый класс – на дальнем востоке, где служил мой отец. Последние две школы были небольшие, поэтому институт с его аудиториями, спортивным залом, стадионом мне очень понравился. Да еще рядом парк.
Поскольку институт открыли на базе педучилища, то первыми студентами стали его выпускники, затем выпускники школ города и соседних сел – самые молодые (18 – 19 лет). Поступали мужчины, прошедшие войну, конечно, старше нас и женщины, желавшие получить специальность.
В институте было три отделения: русского языка и литературы, физико-математическое, естественно-биологическое.
Преподавательский состав, в основном, был тоже из педучилища, но были приехавшие, видимо, по приглашению.
Нашим первым ректором был Геннадий Гаврилович Неизвестных (не могу утверждать, — говорили, что он сибиряк).
Хочется добрым словом вспомнить наш физмат.
Первый выпуск Щербаковского педагогического университета.1951 год. Физико-математическое отделение.
Мне нравилось все. Удивило количество разных математик. Повторяли по расширенной программе арифметику и алгебру с Федором Павловичем Жуковым; аналитическая геометрия (странная наука – симбиоз алгебры с геометрией); математический анализ – оба предмета читал Анатолий Владимирович Лучинский.
Элементарную геометрию читал Александр Терентьевич Хохлов, знакомит нас с геометрией Лобачевского.
В общем, математических дисциплин было порядочно. Однажды кто-то из студентов спросил Анатолия Владимировича: « а много еще математик?»
Ответ последовал сразу: на сей день она насчитывает примерно 120 дисциплин. Аудитория (лекция читалась для всех трех групп) замерла от такого ошеломляющего количества математических дисциплин.
— Математика необъятна, — сказал Анатолий Владимирович и продолжал рассказывать нам о производных.
Наши математики, наши наставники в одной из лучших наук были мастерами своего дела.
Ф.П. не только учил нас арифметике, алгебре, он научил нас красиво оформлять решаемые задачи и примеры, чтобы соблюдалась четкая последовательность выполняемых преобразований.
В процессе обучения мы узнавали особенности своих преподавателей.
…Наша группа пишет контрольную работу; в классе тихо, мы решаем, заглядываем к соседу в тетрадь.
Ф.П. повернулся к стене, у которой стоит шкаф с разными пособиями, книгами; он вроде заинтересовался его содержимым. Вдруг отчетливо произносит:
— Такая-то (называет фамилию), прекратите списывать.
Вся группа оторвалась от работы, удивленно смотрит на спину преподавателя. Как он углядел, что она списывает?
В перерыве проводим эксперимент: кто-то встает на место Ф.П. перед шкафом – и сразу ясно, стекло отражает всех сидящих. Значит работать со шпаргалкой нужно иначе, но лучше учить материал.
Александр Терентьич Хохлов, наш геометр, приезжий. Помнится, в расписании его пара часто бывает последней. Все студенты со звонком готовы бежать, но он убеждает нас подождать: объяснить материал он не успел.
Все вздыхают, садятся, и снова геометрия: пересечение прямых с окружностями, построение простейших алгебраических выражений, а еще знакомство с древними математиками, прославившими себя доказанными теоремами.
В средней школе кроме Эвклида, Пифагора и Архимеда не знали никого. А теперь математика начинает обретать историю, и, похоже, история будет интересной.
Еще чуть-чуть, и А. Т. нас отпускает, обещая на следующей лекции говорить о геометрии Лобачевского.
Анатолий Владимирович Лучинский. Не будет преувеличением, если я скажу, что все мы – студентки и студенты восхищались нашим преподавателем. Нам нравилось в нем все: как легко он взбегал за кафедру, как доходчиво объяснял фундаментальные понятия матанализа, казавшиеся нам такими сложными, как точно, красиво и быстро набрасывал на доске графики и, конечно, все приходили в полный восторг, когда он каким-то незаметным взмахом руки так умел начертить окружность, что циркуль был не нужен. Многие из нас спустя какое-то время научились этому, хотя совершенства такого не достигли.
Нравилось, что А.В. с удовольствием общался с нами вне института. Часто закончив лекцию, прощаясь добавлял, что вечером он будет на катке и приглашает желающих покататься на коньках. И желающие были.
Иногда после лекций мы ходили с А.В. в кино. Самым запоминающимся походом стал просмотр французского фильма «Скандал в Клошмерле». Фильм оказался чуточку неприличным, но удивительно веселым.
Сессия, 1951 год; сдаем последние экзамены, готовимся получать дипломы. Впереди распределение на работу.
А.Т. Хохлов собирает будущих учителей и ведет разговор о продолжении нашей учебы в Ярославском пединституте; предлагает написать заявление о поступлении на заочное отделение физико-математического факультета и приложить копии дипломов. Набирается большая группа желающих получить высшее педагогическое образование.
Собранные документы он везет в Ярославль и возвращается с вестью о приеме всех подавших заявление на третий курс и приглашение на установочную сессию в зимние каникулы в ЯГПИ им. К.Д. Ушинского.
На календаре январь 1952 года. Студенты-заочники, отработавшие 4 месяца в школе, очень неохотно отпускаются школьной администрацией на учебу: у учителя каникул не бывает, тем более в Новый год. Однако нас все-таки отпускают, и мы знакомимся с пединститутом, и, кажется, ярославские аспиранты, профессора, читающие нам лекции, ведущие практические занятия, остаются нами довольны.
Определив нашу группу в институт, Александр Терентьич стал нашим куратором на три года, то есть до окончания нами ЯГПИ. С чувством законной гордости могу сказать, что выпускные экзамены мы сдавали вместе со студентами дневного отделения и были отмечены при вручении нам дипломов, три из которых с отличием.
Успешной учебой в институте мы были обязаны А.В. Лучинскому, который в течение двух лет читал нам лекции из разных разделов математики по воскресеньям с 8 – 9 ч. утра до 3 – 4 ч. дня, а также по вечерам (один раз в неделю). Занятия перемежались шутками, а заодно забавными рассказами из истории математики.
И мы учились и постигали не только математику – мы учились великому искусству человеческого общения.
Физика. Если математика принадлежала мужчинам, то физике нас обучали дамы.
Лекции нам читала Татьяна Георгиевна Апринцева, приехавшая в наш город, кажется из Махачкалы.
Физику она знала; случалось иногда опаздывала. Старосты наших групп по очереди ходили к ней, благо жила она в преподавательском доме возле института.
Посланец возвращался, и вскоре появлялась Татьяна Георгиевна, сразу же писала на доске тему, скажем Законы термодинамики, а пока мы записывали, она из широкого обшлага на рукаве успевала достать конспект лекции. Далее следовало объяснение Законов термодинамики, а в конце лекции обязательно извинялась перед нами, уверяя, что наше солнце встает раньше, чем на юге.
Практические занятия – решения задач и составление разных схем по темам лекции проводила Клавдия Павловна Барабанова, работавшая в педучилище, а затем в институте. У нее мы учились, как решать задачи по разным темам курса, как их оформлять, как готовить себя к проведению урока по физике.
В институте была лаборатория, оснащенная всем необходимым. Работа в лаборатории студенток не вдохновляла, зато юноши преуспевали. Они могли собрать детекторный приемник, включив который можно было услышать передачу для детей или концерт по заявкам.
Другие предметы, совершенно необходимые для будущего учителя: педагогика, ее история, психология, школьная гигиена воспринимались студентами без энтузиазма, однако педагогику нужно сдавать как государственный экзамен. А вел ее у нас Карафан Александр Георгиевич, ректор. Был он строг, поэтому учебник читали и побаивались предстоящего экзамена. Как оказалось, не зря. Именно со мной произошел казус, из-за которого пришлось поволноваться: я отвечала на последний вопрос: воспитание трудовых навыков у детей, и Александр Георгиевич задал вопрос: если в семье мальчики и девочки, как бы ты распределила обязанности между ними в домашних делах? Я недолго думала и предложила мальчикам пилить дрова, ходить на колонку за водой, а девочкам заняться стиркой, посильной для них, мытьем посуду и украшением жилища. Ответ не понравился А.Г., и он сказал, что это вздор; все должно быть поровну пусть и девочки ходят за водой и носят дрова.
— Но ведь они же слабее, это повредит их здоровью, — все-таки возразила я.
— Ну, хватит, свободна.
Я вышла в коридор злая и расстроенная: за ответ больше тройки не будет, диплома с отличием тоже.
Меня утешали, а я плакала и утирала нос чужим платком. Ждать пришлось долго; когда экзамен закончился, из кабинета вышел председатель комиссии, подошел ко мне и сказал, — не плачьте; у вас уже есть четверка.
Следом вышел Анатолий Владимирович успокоил меня и отправил домой.
Диплом с отличием я получила.
Физкультура и спорт: физическое здоровье, а также приобщение нас к спорту находилось в надежных руках наших замечательных учителей физкультуры Анатолия Васильевича Герасимова и Александра Дмитриевича Заруцкого. Можно с уверенностью сказать, что их уроки открывали на путь к спорту, и многие из студентов за два года достигли больших успехов.
Бывшая усадьба Михалковых — Щербаковский учительский институт — школа-интернат№2. Фото 2005 года
В институте отличный спортивный зал. Там были наверное все спортивные снаряды, стояло пианино, под звуки которого мы начинали ходьбу, после ходьбы начинались упражнения, а потом учились работать на снарядах: на перекладине, на разновысоких брусьях, ходили по бревну; итогом этих занятий стали спортивные разряды, получаемые за участие в соревнованиях.
В последнюю сессию летом 1951 года Анатолий Васильевич и Александр Дмитриевич организовали сдачу норм ГТО по плаванию. Всё было архипросто: кто сдал экзамен, выходил на волжский берег и после экзамена сдавал плавание. Крутой берег усыпан студентами, сдавшими свои экзамены и ожидающими очереди на 50-метровый заплыв. Так приятно после экзамена по физике проверить закон Архимеда на Волге.
Счастливое, неповторимое время.
В институте мы не только учились. Из педучилища остался отличный хор, руководимый Степаном Васильевичем Архиповым. Он потратил немало времени, чтобы найти достойные голоса для его пополнения. В хоре был мощный бас, Марат Соколов, молодой человек среди немногих юношей, занимающихся в хоре. Очень жаль, что он не смог потупить в консерваторию
Покоряла слушателей Калерия Соколова, обладательница красивого сопрано. Хор выступал на каждом празднике и всегда с обновленным репертуаром.
Татьяна Георгиевна Апринцева создала шахматную секцию, проводила занятия с начинающими, приглашала тех, кто уже играл в шахматы. Среди наших студентов Александр Павлович Иванов был сильнейшим, и Т.Г. садилась с ним за шахматную доску с опаской.
Секция существовала, пополнялась новыми членами, а кто-то уходил.
И последнее. Два года, проведенные в институте прошли; мы – учителя разбросаны по разным школам, кого-то проводили в дальние места по распределению.
Наша группа, учившаяся на заочном отделении ЯГПИ, опекалась Лучинским и Хохловым в течение трех лет, регулярно общалась у кого-нибудь из нас. Иногда бывали у Саши Громова, у кого-то собирались за Волгой. При этом обязательно приглашали наших учителей, и они приходили на наши посиделки. И Хохлов, и Лучинский рассказывали об институте, расставаясь назначали новое место встречи.
В 1954 году мы закончили ЯГПИ. Естественно на наш выпускной вечер были приглашены учителя нашего института Лучинский, Хохлов, Барабанова, (Апринцева уехала на юг), Жуков.
Из Ярославля почтили нас своим присутствием декан заочного отделения Арсеньев Николай Арсеньевич и Радзиевский Владимир Вячеславович, профессор и астроном.
Увы! Дальше были только случайные встречи на учительских конференциях…