Русский кинематограф делал первые шаги в местах сражений первой обороны Севастополя 1854-1855 гг. и в стенах московского подворья Звенигородского Саввино-Сторожевского монастыря. Этот факт установил киновед Борис Арсеньев, историк раннего отечественного кино. Встретиться с ним довелось в Ялте. Борис Михайлович Арсеньев, работавший на Ялтинской киностудии, — кинорежиссер, киновед- исследователь, социокультурный продюсер. Изучая творческое наследие основоположника русского кинематографа Александра Ханжонкова, заинтересовался московским подворьем Саввино-Сторожевского монастыря, где до революции находилась первая киностудия знаменитого русского режиссера и организатора кинопромышленности.
Минувшим летом Ялта готовилась к юбилеям раннего кино, 100-летию первой российской кинобазы в Крыму и 140-летию рождения ее создателя Александра Алексеевича Ханжонкова. Это и определило тему нашей беседы, состоявшейся в читальном зале ялтинской библиотеки им. А.П.Чехова.
— Борис Михайлович, расскажите, пожалуйста, как случилось, что вы занялись исследованием раннего кино?
— Я увлекся им во ВГИКе. Учился на киноведческом факультете и имел доступ к самым истокам нашего «немого», а точнее — дозвукового кино. Тогда меня очень заинтересовал фильм Ханжонкова «Оборона Севастополя». «Незрелая работа, скороспелка», а то и «царская агитка» — такими нелестными эпитетами его награждали киноведы раннего советского кино. Но мне сразу показалось, что с этим фильмом в его нынешнем виде что-то не так, чего-то не хватало, что он по природе своей был значительней и серьезней, чем его представляли. Сложилось ощущение явной разорванности и неудачной склейки. Так про себя отметил и на некоторое время забыл об этом. Но вышло так, что этот фильм стал, так или иначе, напоминать о себе и, в конце концов, крепко вошел в мою жизнь.
В 1970 году я закончил институт и попав на Ялтинскую киностудию, вновь соприкоснулся с творчеством Ханжонкова и тем самым его батальным фильмом. Ведь «Оборона Севастополя» снималась именно в Крыму
и сюда Ханжонков приехал весной 1917 года с идеей создать русский Голливуд. В Ялте он сумел организовать полноценное кинопроизводство. Ныне этому его, можно сказать, редчайшему эксперименту исполняется 100 лет. Из-за него в Крыму когда-то хотели создать целый киногород. Эта попытка принадлежала руководителю советского кинематографа (1931—1938) Б.З. Шумяцкому. В 1936-ом году он ездил в Америку и, вернувшись, выступил с предложением — для престижа создать советский Голливуд. И место ему нашел — в Крыму, в Байдарской долине. И сейчас многие кинодеятели еще мечтают о «российском Голливуде» в Крыму.
Позднее, работая в архивах, я встретился с мемуарами Ханжонкова, в которых он описывал,
как снимался фильм «Оборона Севастополя», рассказывал о трудностях. Словом, судьба свела меня с этой лентой, и с 87-го года я занялся ей всерьез. И вот теперь, после долгих лет работы, могу утверждать, что именно этот фильм положил начало нашему отечественному кинематографу.
— Можно ли считать его первым? Ведь официально пальму первенства держит «Стенька Разин» Владимира Ромашкова.
— Да, многие считают, что наше кино ведет начало с вышедшей в 1908 году ленты «Понизовая вольница» о Стеньке Разине. Но это не совсем так. Семиминутный фильм В.Ф. Ромашкова — робкая непрофессиональная заявка кустарного характера. Таких не совсем полноценных картин было снято до 1911 года немало. Первый отечественный полнометражный фильм, снятый профессионально, с соблюдением всех производственных реалий – это именно «Оборона Севастополя». Есть мнения, что фильм снимался без сценария, по наитию. Это не так.
Я готов представить доказательства, что основой фильма был сценарий, написанный известным в то время сценаристом Василием Гончаровым по материалам книги православной детской писательницы Клавдии Лукашевич. Я текстуально изучал идентичность книги с кинофильмом.
— Расскажите подробнее, как и где создавался фильм?
— Отмечу самый важный факт: фильм родился на подворье Саввино-Сторожевского монастыря. В этом доме в центре Москвы с 1908 по 1917 годы жил и работал Александр Ханжонков. Здесь размещалось все его кинопроизводство: редакция, кинолаборатория, копировальная, монтажная, в которой был смонтирован фильм.
Другой базы у Ханжонкова тогда не было (фабрика на Житной появилась лишь после 1912 года). Поэтому можно достоверно считать, что отечественное промышленное кинопроизводство зародилось в благочестивой духовной среде. Идею фильма предложил сценарист и режиссер Василий Гончаров. Крепкие производственные отношения с ним у Ханжонкова возникли не сразу. Во избежание возможного риска Ханжонков поставил автору идеи практически невыполнимую задачу- получить разрешение на съемку фильма и помощь от самого царя. Все логично: эпическая тема, требовались войска и высочайшая поддержка. И через полмесяца Гончаров совершил невозможное и сообщил телеграммой, что государь согласен. Ханжонков не поверил этому, но Василий Михайлович привез документ, подтверждавший царское внимание к дерзкому проекту. И тут началось: есть
разрешение, а где сценарий? Отвечать пришлось Гончарову — он был в то время первый сценарист в России, автор замысла уже упомянутого «Стеньки Разина». Ханжонков не скрывал, что не почувствовал в сценарии всей эпической мощи задуманного проекта. Но время поджимало, и сценарий послали в императорскую канцелярию, откуда поступило согласие и назначение военного консультанта — полковника генштаба Михаила Ляхова. Именно он настоял, чтобы съемки совершались в тех местах, где происходили события. Гончаров-то думал, что снимать будут, где хотят, и где удобно. Но отдадим должное Василию Михайловичу: его съемочный план был составлен так грамотно, что за день умудрялись на одном месте снять все эпизоды, которые нужно было там снять, и только потом переезжали на другой объект. Организация была безупречна. Впервые был создан производственно– постановочный механизм промышленной реализации творческого замысла по строго определенному плану согласно литературным и режиссерским сценариям. Специально к фильму была написана оригинальная музыка, к сожалению, утраченная и пока не найденная. Сейчас мы заменяем ее «Славянским маршем» П.И. Чайковского, очень близким теме Севастопольской обороны. Это утверждают даже англичане, вспоминая о Балаклаве.
— На чьи деньги снимался фильм?
— Исключительно на личные средства Ханжонкова. Причем, он вкладывал их, совершенно не представляя, получится ли фильм, окупятся ли расходы? Он рисковал не только деньгами, но и своей репутацией. Первоначально запланированный бюджет составил 4 тысячи — по тем временам большая сумма. Но когда начались съемки, оказалось, что это пустяк: бомбы, петарды, одежда для солдат и офицеров и многое другое потребовало огромных средств. Ханжонкову пришлось заложить имущество — свое и жены. Таким образом, он собрал 40 тысяч – до такой немыслимой цифры вырос бюджет. К счастью, супруга Антонина Николаевна поддержала мужа, увлеченная его идеей, — она видела ее перспективность.
Только после завершения съемок Ханжонков задумался: как вернуть деньги? Размышлял, советовался со знакомыми. Ему предрекали неудачу и советовали смириться с потерей. Но Ханжонков не сдался: он придумал свой план — передал владельцам кинотеатров исключительные права на демонстрацию картины в определенных губерниях, уездах и городах исключительно за наличный расчет. И продавал фильм по цене обработанной пленки. Сделал множество копий, и сам рассылал. В результате вернул все, что вложил, и получил огромную прибыль. Причем быстро.
Дело в том, что вся Россия ждала этот фильм: по всей стране газеты распространяли информацию о том, что с изволения государя снимается кино о Крымской войне. Газеты пестрели такими, например, заметками: «В Севастополе в течение нескольких дней происходил настоящий бой. Топили наш флот на том самом месте, где действительно это событие совершалось во время обороны. Делали атаки на Малахов курган и отбивали их, устраивали генеральный бой на всех бастионах, в которых участвовало несколько тысяч человек и т.д. Израсходовано около 3-х тысяч разрывных снарядов и все это делалось ради кинематографа, воспроизводящего в точности картину обороны». («Петербургская газета», 8 июля (25 июня) 1911 года).
Интерес к этой теме в России был огромным: во многих семьях были свои герои Крымской войны, но никто не знал, где они воевали, где погибли. И вдруг появляется такой фильм. Словом, успех был колоссальным.
Вначале показ фильма состоялся в 1911 году в Ливадии — в Крыму, там же, где снималась картина. Так что в 2017-ом фильму «Оборона Севастополя» исполняется уже 106 лет! Первым его посмотрел государь император Николай II.
Фильм государю очень понравился. Он поблагодарил за труды всех создателей картины, снял с руки перстень и вручил его Ханжонкову. Позднее основатель русской кинопромышленности был удостоен ордена св. Станислава IV степени. В то же время, наш кинематограф, рожденный под сенью крестов Саввино-Сторожевского монастыря, получил благословение святого царя-мученика Николая II.
А мы продолжаем отмечать День кино 27 августа, связывая эту памятную дату с подписанием в 1919 году Лениным декрета о национализации кинематографа. Как будто до этого времени ничего не было. А ведь уже тогда существовал огромный пласт русской кинокультуры.
— Так когда же надо отмечать День кино?
— 13 ноября, когда наш первый полнометражный фильм в 1911 году был разрешен к показу широкому российскому зрителю. Интересно, что его публичный показ начался с московской консерватории. После Москвы – Санкт-Петербург, затем фильм пошел по всей России: в общем, первый просветительский кинопроект было организован достойно и эффективно, одним словом, грамотно.
— Борис Михайлович, в начале беседы вы говорили, что еще в студенческие годы обратили внимание на то, что фильм «Оборона Севастополя» подвергся советской цензуре…
— Да, по этой ленте жестко прошлись идейные ножницы, оставив после себя хронологические несуразности — сплошь по всему полотну картины. Например, в разгар событий вдруг появляется персона, которой, по факту, уже не было в живых. Или вот — согласно титрам сохраняемой версии Севастополь штурмовали пять раз. Фактически же было только два штурма. Ну, и тому подобное…
Все эти нелепости критики традиционно приписывают создателям исторической эпопеи, дескать: первая работа
в военно-историческом жанре. Мол, не удалось охватить грандиозность масштаба событий…
Но мог ли военный консультант Ляхов допустить такое варварское обращение с историческими фактами? Да и сам император прекрасно знал не только события обороны, но и подлинные причины Крымской войны, ее инициаторов.
Занимаясь исследованием, я обнаружил, что эпизоды фильма были переставлены местами: многие из них не согласуются с интертитрами, (надписями, поясняющими изображение), это был длительный рутинный процесс бездумного переклеивания и удаления кадров. Но самый сильный удар по фильму был сделан в 1954 году. Тогда решили показать этот фильм на торжественном заседании в Севастополе, по случаю 300-летия воссоединения Украины с Россией и присоединения к Украине Крыма, которые совпали со 100-летием Первой обороны Севастополя. Но обнаружился досадный факт: в картине непонятным образом сохранились православные и монархические акценты, противоречившие требованиям момента. Ситуацию правили радикально: меняли эпизоды, убирали титры с малейшим проявлением религиозных смыслов.
Тогда и родились многие ляпсусы в виде лишних штурмов, перепутанной хронологии событий и т.д. Следы того времени запечатлены в первом сборнике «Кино и время», изданном в Госфильмофонде СССР в 1961 году. Известный киновед О.В. Якубович-Ясный, углубленно занимавшийся ранним кино России, уже тогда ставил вопрос о пропавших материалах в фильме «Оборона Севастополя». Это были эпизоды пролога фильма, объяснявшие причины войны.
Я перечислю их, это интересно: «Русские паломники приносят жалобу послу Турции о притеснениях, которым они подвергались, придя на поклон Гробу Господню;
— посол Меншиков от имени императора Николая I предъявляет султану требование, чтобы православное вероисповедание на востоке пользовалось защитой султана;
— Англия и Франция, опасаясь могущества России, вооружают против нее Турцию, их сообщник Фауд Эффенди убеждает султана объявить войну России;
— император Франции Наполеон III обсуждает план нападения на Россию».
Эти и другие фрагменты с интертитрами были удалены. Фильм, уменьшился почти в два раза. Было 2000 метров, сейчас — 1100. В метре — 52 кадра, так что если подсчитать, получится солидная потеря. Ныне фильм длится всего 47 минут, тогда как раньше он шел около 2 часов.
— Можно ли сказать, что вы восстановили фильм?
— Увы, сделать это физически нельзя, как нельзя восстановить разбитые памятники великих мастеров античной эпохи. Но можно с уверенностью сказать, мы вернули фильму его изначальную идею и смысл, и тем самым восстановили духовную силу первого памятника отечественного военно-исторического и православного кино. Как это удалось? Думаю, никто бы не простил, если бы в этот фильм было введено что-то самодельное, или убрано из него что-то спорное, мешавшее конъюнктурно сложить картину в единое целое. Здесь ни одного кадра не прибавлено и не убавлено и тысячу раз перепроверены факты, прежде чем что-то было утверждено.
В результате, величественная кинофреска картина подвига народа, отстоявшего от захватчиков страну и веру, вновь жива и ни кого не оставляет равнодушными.
— Борис Михайлович, вы говорили, что из фильма исчезло много эпизодов православного характера. Расскажите об одном из самых ярких.
— Приведу пример: эпизод «Подвиг отца Иоанникия». Иеромонах Иоанникий (Савинов), служивший в 45-м Флотском экипаже и участвовавший в Крымской кампании, совершил отважный подвиг в 1855 году в ночь на 11 марта. Шла жаркая ночная схватка с французами на Камчатском люнете. Враг одолевал, наши отступали. Вдруг из ночной темноты раздалось громкое пение: «Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое, победы благоверному Императору нашему на сопротивныя даруя…». Это отец Иоанникий, подняв крест над головой, вооруженный только им и молитвой, бесстрашно шел на врага. Внезапное появление пастыря ободрило наших солдат, и они с яростью возобновили атаку на неприятеля. Французы бежали. Солдаты, увлеченные победой, не хотели покидать поле сражения и могли быть опрокинуты подходившим вражеским подкреплением. Генерал Хрулев вызвал отца Иоанникия из передовой цепи и поручил ему передать солдатам его приказ: «Покинуть неприятельские траншеи». С твердостью достойного служителя Христова отец Иоанникий, невзирая на сильный огонь, обошел траншеи и с честью исполнил поручение. Солдаты повиновались и вернулись в занятые ими окопы. Отец Иоанникий был удостоен за это ордена Святого Георгия 4-й степени. Титры к этому эпизоду были уничтожены, и практически исчез смысл героического события. Его восстановление не только вернуло изначальную силу образу обращения к Всевышнему о спасении Отечества… Эпизод возвращен в должное место повествования. Все логично и понятно. Это один из многих отрадных фактов.
— Где можно увидеть восстановленный вами фильм?
— В рамках программы «Дети, экран, культура», созданной при поддержке Фонда Ролана Быкова, в 1997 году я организовал в Крыму несколько ежегодных детско-юношеских фестивалей. Главный из них – «Моряна». На этом фестивале мы и демонстрируем «Оборону Севастополя», рассказываем, где и как снимался фильм, какие эпизоды утеряны. Мы показываем его, прежде всего, в городах-участниках Крымской войны. Это Севастополь, Кронштадт, Архангельск, Соловки, а также привозим его в Мордовию, Тверь. На детей фильм действует сильно, смотрят внимательно, затаив дыхание, оставляют очень сильные и трогательные отзывы.
В будущем планируем выложить материалы в Интернет: что было, что стало, комментарии. Пусть люди помогают восстановлению этого фильма. А вдруг утраченные эпизоды где-то лежат, ждут своего часа…
— Над чем вы работаете сейчас?
— Над картиной «Воскресший Севастополь». Это рассказ о судьбе фильма «Оборона Севастополя». Сейчас бываю на местах событий, собираю материал. Есть там глава о Саввинском подворье. В планах — показать фильм в городах, подаривших России прославленных адмиралов – создателей ее морской славы. Рассказать, почему более ста лет фильм был изуродован, словно колокол, лишенный языка (интертитры – это язык кино).
Продолжаю трудиться над знаковыми лентами раннего православного кино, в частности над эпической лентой 1912 года — фильмом «1812 год». На очереди серьезный проект адаптации в современный процесс военно-исторического и православного просвещения исключительного, на мой взгляд, православного фильма о святом праведном воине Феодоре Ушакове, прославленном российском флотоводце.
Провожу в Крыму 30-й по счету фестиваль «Дни Ханжонкова». Его специальная программа «Безмолвное кино», посвящена нашей кинокультуре, существовавшей до «Декрета о кино» 1919 года. Интересных проектов много, в одной беседе обо всех не расскажешь.
— Борис Михайлович, спасибо за интервью и за то, что занимаетесь такой важной и нужной работой! Что бы вы хотели добавить в заключение?
— Хотелось бы напомнить, что превращению нашего кино в настоящее искусство способствовало христианство. Раннее русское кино строилось на православной идее. Но с 1917 года его история все время менялась, многие имена наших первопроходцев кино ушли в безвестность. Мысль о том что, кино в России задумывалось как инструмент для нравственного воспитания народа, что оно родилось под крестом, и было освящено благословением нашего святого Государя-мученика, долгое время считалась крамольной.
Тем не менее, православная идея обогащала творчество многих известных мастеров экрана. Благодаря этому переделка православного сознания народа с помощью экрана практически оказалась несостоятельной.
Пришло время вывести наш «потаенный» кинематограф из забвения и вернуть зрителям ценнейший объект культуры православного кино России.
Дата публикации — 4 февраля 2018 года.