«ВСЕХ С ЛЮБОВИЮ МОЛИТВЕННО ПОМИНАЮ»

Письма — особый жанр русской духовной прозы, позволяющий, независимо от времени и места, каждому внимательному читателю стать подлинным собеседником автора, получить почетное право быть включенным в число его адресатов.

Среди новомучеников и исповедников Церкви Русской совсем немного тех, кто оставил потомкам эпистолярное наследие. К ведению дневников и прочих записей не располагала ни жизнь в тюремных застенках, ни возможность быть подвергнутым новым и новым обыскам и допросам. И все-таки малая часть рукописных архивов сохранилась — письма своих наставников сберегли духовные дети и их потомки. Так дошли до нас и письма епископа Ковровского Афанасия (Сахарова), ныне причисленного к лику святых. 

126 писем епископа Ковровского Афанасия (Сахарова) вошли в книгу «Какое великое утешение — вера наша», которая была подготовлена к изданию в Православном Свято- Тихоновском Университете (составитель — О. Косик) и издана в 2012 году. В подборку, хронологически охватывающую почти 40 лет (с 1923 по 1960 г.), вошли письма наиболее важные как в историческом, так и в духовном отношении. Для публикации в «Рыбной слободе» мы выбрали те из них, которые продолжают тему пред- и послевоенных гонений на Церковь и ссыльную жизнь её пастырей. Первым разделом в этой публикации станет записка епископа Афанасия «Даты и этапы моей жизни».

Даты и этапы жизни владыки Афанасия

«Родился 2 июля 1887 г…
Шуйское духовное училище 1896 — 1902 гг. Во 2-м классе переэкзаменовка. В 3-м классе сидел 2 года. Начал прислуживать в Алтаре, вероятно, со всенощной в субботу 21 августа 1899 г. Владимирская духовная семинария 1902 — 1908 гг. Посвящен в 1 степень клира — в чтеца 6 мая 1907 г. В каникулярное время прислуживал при архиерейском богослужении. Рипидоносцем и иподиаконом 1903 — 1906 гг. непрерывно во все время. Тоже август 1906 — сентябрь 1908 гг. Московская духовная академия 1908 — 1912 гг. Пострижен в монашество 12 октября 1912 г. Посвящен в иеродиакона 14 октября 1912 г. Посвящен в иеромонаха 17 октября 1912 г. Преподаватель Полтавской духовной семинарии октябрь 1912 г. — сентябрь 1913 г. Преподаватель Владимирской духовной семинарии 1913 г. — 1918 г. Член Поместного Всероссийского Собора по избранию от монашествующих — помощник заместителя — январь — сентябрь 1918 г. Член Владимирского Епархиального совета от монашествующих 1918 — 1920 гг. Наместник Владимирского Рождественского монастыря 1920 — 1921 гг. Возведен в сан архимандрита 20 января 1920 г. Настоятель Боголюбовского монастыря 18 июня 1921 г. Хиротонисан во Епископа Ковровского 27 июня 1921 г.
Арестован и препровожден в рев. трибунал 17 марта 1922 г. Освобожден 18 марта 1922 г.
Арестован в Великую среду 30 марта 1922 г. (Митрополит СЕРГИЙ, архиепископ ПАВЕЛ, епископ ВАСИЛИЙ). Показательный суд по обвинению в связи с изъятием церковных ценностей 27 мая 1922г. Приговорен к одному году, по амнистии освобожден 28 мая 1922 г.
Арестован 15 июля 1922 года (епископ СЕРАФИМ, прот. МИРТ.). Освобожден 25 июля 1922 г.
Арестован 10 сентября 1922 г. (Архиеп. НИКАНДР, архиеп. ФАДЕЙ, епископ КОРНИЛИЙ, ДОМИОЗ, НИКОЛАЙ, ВАСИЛИЙ, протоиер. ГЛАГОЛЕВ, игумен ФИЛАРЕТ, свящ. С. ДУРЫЛИН, ДУЛОВ, протоиер. БЛАГОВЕЩЕНСКИЙ (Ковров), КОНСТАНТИН (Суздаль)). Приговор: 2 года ссылки в Зырянский край, считая с 14 ноября 1922 г. Тюрьмы: Владимирская, Московская, Таганская (еписк. ФЕОДОСИИ), Вятская. Этапы (еписк. СЕРАФИМ, епископ НИКОЛАЙ) 10 сентября 1922 г. — 15 мая 1923 г. В Зырянском краю Усть-Сысольск, г. Усть-Вымь, с. Корчемье (митрополит Кирилл, архиепископ Фаддей, епископ Николай, протоиерей Богданов, архиеп. НЕОФИТ).
В народном суде пересуд по делу о ценностях, 1 год заключения. За давностью дело прекращено апрель 1924 г.
В Зырянском краю без приговора сверх срока 14 ноября 1924 г. — (12 — ) 20 января 1925г. Возвратился во Владимир на церковное делание февраль 1925 г.
Арестован в Гавриловом Посаде 8 сентября 1925 г. при поездке по Епархии и препровожден во Владимир для выяснения личности 9 сентября 1925 г. Освобожден 10 сентября 1925 г.
Арестован 2 января 1926 г. Освобожден 2 марта 1926 г. Предложено уехать из Владимира или прекратить управление Епархией. Отказался оставить вверенную мне Епархию — декабрь 1926 г.

Арестован 2 января 1927 г. Московская внутренняя тюрьма — 3 января — 30 апреля 1927 г. В одиночке с митрополитом Сергием 23 — 28? За принадлежность к группе архиереев (арх. Корнилий, арх. Григорий), возглавляемой митрополитом Сергием Старгородским — 3 года Соловецких лагерей. Ленинградская пересыльная тюрьма — май 1927 г. Соловецкие лагеря — Разноволока, Чупа Пристань, Попов Остров, г. Кемь. Сторож, счетовод хозчасти, сторож.

Арестован 23 декабря 1929 г. Отправлен на Соловецкие острова 24 декабря 1929 г. Возвращен на Попов Остров 1 января 1930 г. Болел сыпным тифом в январе — феврале 1930 г. В Соловецких лагерях по приговору июнь 1927 г. — 2 января 1930 г. Без приговора сверх срока — 2 января — 23 февраля 1930 г. Этапирован в Туруханский край на 3 года. Тюрьмы: Ленинградские Кресты, Новосибирская, Красноярская пересыльная и внутренняя (Митрополит КИРИЛЛ) — 23 февраля — 23 апреля. г. Красноярск, Енисейск, Станки, Туруханск, Мельничное, Селиваниха, Пунково. 1930г.

Арестован в январе 1930 г., просидел в Туруханской каталажке (2 — 21/2 недели) январь — февраль 1932 г. Освобожден в феврале 1932 г.
В Туруханском крае по приговору 30 апреля 1930 г. — 2 января 1933 г. Без приговора сверх срока — 2 января — 6 августа 1933 г. Возвратился во Владимир, был на свободе, но не служил — август 1935 г. — 18 апреля 1936 г.
Арестован (арх. СЕРГИЙ ГРИШИН, арх. ФИЛИПП ТУМ., ЮВЕНАЛИЙ) 18 апреля 1936 г. Приговорен к 5 годам Беломорско-Балтийских лагерей. Тюрьмы: Владимирская, Ивановская, внутренняя и пересыльная, Ярославская, Вологодская, Ленинградская пересыльная, Беломорские лагеря) ноябрь 1936 — июнь 1941 гг. Работал инкассатором. За похищенные у меня деньги 1000 р. взыскана с меня эта сумма и добавлено срока 1 год — декабрь 1936 г. — январь 1937 г. Работал на лесоповале, на строительстве кругло-лежневой дороги, бригадиром лаптеплетной бригады.
Арестован (без предъявления какого-либо обвинения. По милости Божией избежал великой опасности) и заключен в штрафизолятор август — октябрь 1937 г. Освобожден и возвращен на ? в конце октября 1937 г.
Арестован без предъявления обвинения и заключен в штрафизолятор в начале ноября 1937 г. Освобожден в декабре 1937 г.
На майские праздники 1938 г. заключен в штрафизолятор. В начале войны этапирован в Онежские лагеря пешком около 400 км. июнь — июль 1941г. В заключении был: по приговору 18 апреля 1936 г. — 18 апреля 1942 г., без приговора сверх срока 18 апреля 1942 г. — 30 июня 1942 г. Бессрочная высылка в Омскую область. Совхоз Голышманово — ночной сторож на огороде июль — ноябрь 1942 г. Г. Ишим декабрь 1942 г. — ноябрь 1943 г.
Арестован 7 ноября 1943 г. Тюрьмы: Ишимская, Омская, Московские: внутренняя, Лефортовская, Бутырская, Краснопресненская — ноябрь 1943 г. — июль 1944 г. Сибирские лагеря: полевые работы — август — сентябрь 1944 год. Ассенизатор сентябрь 1944 г. — август 1946 г.
Арестован 30 августа 1946 г. Мариинский пересыльный пункт, Московские тюрьмы: внутренняя, Бутырская, Краснопресненская август — сентябрь 1946 г. Темниковские лагеря — плетение лаптей. Дубров, лаг. — инвалид безработ. В заключении по приговору — 9 января 1943 г. — 9 ноября 1951 г. Без приговора сверх срока: в лагерях 9 ноября 1951 г. — 18 мая 1954 г.
В Зубово-Полянском доме инвалидов — 18 мая 1954 г. неизвестно до каких пор. Сверх срока в заключении 3 года 4 месяца 22 дня.

27 июня 1954 года исполнилось 33 года архиерейства. За это время: на епархиальном служении 33 месяца. На свободе не у дела 32 месяца. В изгнании 76 месяцев. В узах и горьких работах 254 месяца.

Обычно, в жизни бывает: чем дольше разлука, тем больше ослабевают связи. Христианская любовь изменяет этот порядок. Мои добрые заботники, движимые христианской, а не мирской любовию, с каждым годом усиливают проявление своей заботы и попечения, с каждым годом умножают свою милостыню. Если в первые 2 года 4 месяца мне было прислано 72 посылки (по 30 посылок в год), то в последний 1954 год их было уже 200. Да не оставит Господь Своею милостию благодетелей моих. Верю: услышат они во оный день: «приидите, благословеннии Отца Моего… В темнице был Я и вы посетили Меня».

Еп. Афанасий.

Письмо Людмиле Ивановне Синицкой¹

    11 июня 1939 г.
Белбалтлаг
†
Милость Божия буди с Вами, глубокоуважаемая Людмила Ивановна!
Позавчера получил я Вашу посылочку с сушеными фруктами. Спаси Вас Господи!.. Ваш неожиданный гостинец, после долгого перерыва с посылками, пришел в числе первых и, что для меня знаменательно, пришел за день до особенно дорогого и близкого мне сегодняшнего праздника Всех Святых, в земле Русской просиявших, моего келейного престольного праздника. Правда, скудно у меня утешение духовное, ибо плохая память мало сохраняет того, что хотелось бы пропеть и прочитать (на своем теперешнем послушании и на ложе умиляясь) в дни, подобные нынешнему. А утешение телесное по здешним местам, особенно после бывшей задержки посылок, очень богатое, даже роскошный компот из самаркандских фруктов. Да воздаст Господь от своих богатых щедрот всем милующим и питающим нас!
В прошлом году мы вместе с о. Григорием проводили этот праздник. Я читал ему, что запомнилось из службы, в составлении которой привел Господь и меня участвовать на Соборе 18-го года и позднее. О. Гр[игорий] выражал сожаление, что до сих пор ее не было у него, – а она была тогда напечатана, и после я ее дополнял и переписывал.
Писал я к Вашим именинам, особо молитвенно вспоминал Вас в день Вашего Ангела, как и именинниц… <далее текст стерт. – Сост.> именины в прошлом мы проводили вместе с о. Г[ригорием], как и именины его самого. Молю Бога, чтобы Он привел еще нас встретиться в иных условиях и с Вами лично познакомиться. Очень хотел бы знать, как здравствует о. Гр[игорий], которого я с любовию вспоминаю.
Не уверен я, что Вы останетесь в Костроме, да и адрес туда я не весь помню (забыл № дома), а самаркандского не знаю. Поэтому попробую послать мою записочку через Москву.
Призываю Божье благословение на Вас и всех Ваших близких. Молюсь о всех и взаимно прошу святых молитв. Спасайтесь о Господе.
С любовию богомолец Ваш е[пископ] А[фанасий]

Письмо Диакону Иосифу Потапову

    26–27 октября 1940г.
Белбалтлаг
†
Праздник Иверской ик[оны] Б[ожией] М[атери] Милость Божия буди с Вами, милый и дорогой мой о. Иосиф!
Приветствую Вас и Ваших близких с Праздником Царицы Небесной. Для меня этот праздник особенно дорог. 28 лет тому назад в этот праздник родился новый инок Афанасий. Правда, по календарю это было 12 окт[ября] (тоже праздник Царицы Небесной ради Иерусалимской иконы, – главной святыни моего келейного иконостаса с 1898 года,– сохранилась ли она?.. сохранились ли другие святыни… книги, рукописи?..), – но так как постриг был за всенощной под 13-е, то, применяясь к церковному счислению (день с вечера), я годовщиной своего пострига считаю 13-е – праздник Иверской. Эту икону особенно чтили мама и я с детства. Постриг я принимал, уже получивши назначение в Полтавскую семинарию. Потом оказалось, что 13-е окт[ября] – праздник Полтавской семинарии, и в 1912 году, когда в Полтав[ской] семинарии в этот день шла праздничная всенощная, – в моей Академии преподаватель Полтавской семинарии менял мирское имя на монашеское. А праздник Иверской 12-го февраля – знаменательный день для «второго сына» моей покойной мамы…

14/27-Х. Сегодня день моей диаконской хиротонии. И тогда это было воскресение. Потом оказалось, что это день именин Полтавского архипастыря Назария, в послушание которому я поступал. 17-го, в среду, годовщина иерейской хиротонии и день ангела о. Андрея. Ближе всех для меня по воспоминаниям об этих днях, когда произошли такие перемены в моей жизни, – Володя Пылаев. Он был почти неразлучен со мной тогда. С ним особенно хотелось бы сегодня поделиться воспоминаниями, дорогими нам обоим… Но где он и жив ли?.. И вообще из присутствовавших тогда на моих торжествах, почти уже никого не найти… […]Много ли лет или дней остается и мне странствовать по этой скорбной юдоли?.. Хотелось бы только, чтобы дано было столько времени, сколько хватило бы на обработку и приведение в порядок собранных мной служб, на обработку того, что предполагаю я написать по церковному уставу и по русской агиологии, материал для чего собран был мной часто с большим трудом в течение многих, многих лет, о чем мыслей не оставляю даже и в настоящем моем положении, обдумывая некоторые подробности, разрабатывая планы… Ради этой работы готов я просить и о скидке года, чтобы поскорее взяться за любимое, дорогое дело. Хочется закончить статью «О поминовении усопших», которую очень хвалил митр[ополит] Кирилл и настаивал на распространении ее. Кстати. Узнайте, не сохранились ли в церковной библиотеке «Церковные ведомости»? К ним было приложение «Приходское чтение». Оно издавалось, кажется, с 1910 по (19) 17 г. Если оно цело, то не найдете ли возможным взять его к себе за все годы. Просмотрите их все. Там печатались в переводе на славянский язык (с греческого, перевод Мироносицкого) кондаки Романа Сладкопевца на двунадесятые праздники. Перепишите их. В особенности нужны бы мне его кондаки в новом переводе того же Мироносицкого из чина иерейского погребения. А исполняется ли кому-то данное послушание переписать келейное правило?.. […]
По милости Божией я здоров, хотя очень слаб и от небольшого дела устаю очень. После уборки барака (с добрым помощником, значит с небольшим сравнительно трудом) приходится снимать мокрую рубашку. Горячий чай пить тоже нельзя – после 2–3 кружек рубашка хоть выжимай. Хорошо, что по своей работе дневальным имею возможность менять белье, когда нужно. Но в общем чувствую себя удовлетворительно. Благодарение Господу. <…>
Как здоровье Марии Ивановны? Господь да исцелит ее болезни. Деткам успеха в усвоении добрых учений у Господа прошу. Всех сердечно приветствую, всех с любовию молитвенно поминаю, у всех взаимно прошу святых молитв, на всех призываю Божие благословение. Спасайтесь о Господе. С любовию богомолец Ваш Е[пископ] А[фанасий]

Письмо 27 Диакону Иосифу Потапову

    20 ноября 1940г.
Белбалтлаг
†
Милость Божия буди с Вами, милый и дорогой мой отец Иосиф! Опять давненько нет писем от Вас. Начинаю скучать. Но и я тоже оказался не очень исправным. Когда послал Вам последнее письмо, – не помню. Совсем памяти не стало. Во всяком случае писал Вам, вероятно, после 17-го октяб[ря] (дня моей иерейской хиротонии и именин о. Андрея), когда я получил последнюю посылочку от Жени. Совсем было решено у меня непременно писать Вам 28 окт[ября], чтобы чрез Вас еще раз поздравить именинницу того дня. Кроме того этот день памятен для меня еще и потому, что в него я в первый раз участвовал иеромонахом в служении литургии в нашем каф[едральном] соборе с –1-архиеп[ископом] Николаем. В 1912 г. это было воскресение. Из причта соборного, сослужившего тогда покойному Владыке нашему, – здравствует сейчас только один Александр Афанасиевич. Дал бы Бог еще с ним увидеться. Как он живет? Приветствуйте его от меня, а в день памяти св. бл[аговерного] в[еликого] к[нязя] Александра Невского – особенно. Не уверен я в отношении 30 ав[густа] и 23 нояб[ря]. Но если он чтит св. князя (а я уверен, что он чтит его и любит), то, конечно, празднует оба дня… Вероятно, в тот приезд мой во Владимир видел я и молоденького келейника преосв[ященного] Евгения, у которого я, несомненно, был с визитом. Виделись мы с этим бывым келейником, вероятно, и накануне 28-го, в субботу за всенощной в Крестовой². Уже 28 лет прошло, и как много перемен!.. И не только нет тех, с кем участвовал я в служении в 1912 году, но много ли осталось тех, кто сослужил мне в 1927 году, – последнем моего служения в родном городе, в родных храмах. Да и о тех, кто еще здравствует, ничего не знаю. … Если о ком знаете, сообщите мне, – а им, если будет у Вас случай, от меня сердечный привет и благословение… Впрочем, все ли пожелают принять последнее, – теперь такие времена?.. А что знаете об о. Вас[илии] Лебедеве³ из Боголюбова?.. О ком из братии Боголюбовской есть у Вас весточки?.. Всех растерял, – и имена-то из памяти уходят. Только общей формулой поминаю братию обителей наших: Рождественской и Боголюбовской. А об о. Германе нет ли слухов?.. Одних уж нет, а те далече!.. Бывает, что и теперь иной раз сблизишься, сроднишься с человеком, – а потом думаешь: лучше бы не сближаться… только лишняя боль сердцу. Так часто сбывается на нас слово Христово: «и разлучат вы»… Знаю, все Господа ради терпеливо подобает нам понести, и, насколько возможно, и я, грешный и нетерпеливый, смиряюсь. Но нелегко это бывает. И как подумаешь о всех этих прежних и новых разлуках, о всех и ушедших в иной мир, и о странствующих, еще в сей юдоли скорби находящихся, может быть и недалеко от нас, но от кого и о ком не получишь никакой весточки, болью сжимается сердце и хочется плакать… и воздыхаю ко Господу со слезами: «О, сохрани тех, кто еще здравствует, кто дорог сердцу моему… сохрани их здравыми и благополучными до моего возвращения, – дай мне еще раз увидеться с ними в этом мире, утешиться общением с ними в молитвах и таинствах, усладиться беседою усты к устом!..» И только это обстоятельство, да то, о котором писал я в прошлом письме, – желание написать то, что задумано, обработать то, материал к чему заготовлялся в моих книгах и записочках в течение многих лет, – только эти два обстоятельства заставляют меня желать скорейшего освобождения. А что тяжело в моих условиях, – с этим готов бы и помириться, тем более что заботы обо мне Ваши и других весьма облегчают мои тяготы, утешают и радуют меня. […]
28-го со мной случилось небольшое несчастие, которое принесло мне некоторое счастье. Пробились подошвы у моих кожаных сапог. Отдал починить. Положили на них резиновые подметки. И в первое же утро, 28 окт[ября], когда я в них пошел за водой, я сразу же поскользнулся и упал. Как всегда, инстинктивно, чтобы удержаться, я хотел опереться на ладонь правой руки и сильно зашиб ее. Сгоряча боль не особенно сильно чувствовалась. Я убрал барак, но когда стал убирать сени, я не мог уже держать метлу. Пришлось идти к лекпому, – и о счастье!.. – я пять дней был освобождаем. Отдохнул за это время. Но, к стыду моему, письма так и не написал… Большую часть этих безработных дней я отсыпался. Думал было писать Вам 2 нояб[ря] – это праздник Шуйской ик[оны] Б[ожией] М[атери], мною чтимой. Но тут опять испытание. Взяли от меня моего доброго помощника, иерея Твер[ской] епар[хии], с которым мы месяца три душа в душу жили и который много облегчал мне мой труд. Теперь мне значительно тяжелее. Остаюсь я на той же работе и в том же бараке. Предстояло-то было нам обоим – идти за 7 километров вместе со всей бригадой и там вместе работать. Но для меня страшнее всего переходы, в особенности ночью и в гололедицу, как было в тот день. Да и мои вещи и продовольственный запас, полученные от Вас и здесь приобретенные… Так я и остался, хотя и состав бригады, обслуживаемый мною теперь, совсем другой, – и в этом отношении мне тяжелее нравственно…
Письмо Анюте было на очереди прежде Вашего, она именинница 20-го ноября, и ей кое-как за время отдыха написал. А Вам, видно, и сегодня не допишу. Прошлую ночь я дежурил и потому днем проспал почти до 3 ч. Справивши кое-какие дела, я успел засветло написать эти две с половиной странички. Сейчас 11-й час ночи. Все спят, а я жду, когда идти в каптерку за хлебом. Хотел было продолжить письмо, но свет слаб, лампочки электрические высоко подвешены, трудно глазам. Поэтому оставляю до завтра.
8/21-XI. С праздником Архангелов приветствую. Где-то о. П. Рождественский⁴, жив он или нет?.. Ведь как будто о нем только не было вестей. Где-то наш Миша⁵? Грустно, что нет слухов о нем, еще более грустно, что он таков, как есть, а не таков, каким хотелось бы видеть его… Поздравьте Ганю с именинником… И сегодня, вероятно, не кончу письма. Ночь я спал, хотя лег уже во 2-м часу, – затягивается у нас дело с получением хлеба из каптерки. Утром моя была очередь убирать сени и умывальник. Теперь, без моего доброго помощника, с которым мы и в его и в мою очередь работали вместе, и его и мое помещение убирали вместе, мне много труднее, – приходится в свою очередь одному убирать. После утренней уборки и наносивши воды для умывания, лег и проспал допоздна. Сейчас уже темнеет.
Как у Вас идут дела? Юра не подлежит мобилизации в техническую школу?.. Как чувствует себя Мария Ивановна, как здоровье Жени большой, которую теперь нельзя уже так называть. Ведь Женя маленькая⁶, конечно, переросла большую. Ну так напишем: как здоровье Жени старшей, как успехи Жени младшей? И Сереженька, вероятно, тетю Женю перерос? Старый старится, молодой растет!..
Я по милости Божией здоров. Рука моя прошла. Питаюсь, благодаря Вашим заботам, вполне удовлетворительно. <…>
Господь да хранит вас, мои милые и дорогие. На всех призываю Божие благословение, о всех молюсь и взаимно прошу св. молитв, – молюсь о том, чтобы увидеться со всеми. Спасайтесь о Господе.
С любовию богомолец вам Е[пископ] А[фанасий].

Письмо диакону Иосифу Потапову

    29 ноября 1940г.
Белбалтлаг
†
Милость Божия буди с Вами, милый и дорогой мой о. Иосиф! Вчера, накануне дня второго рождения моей покойной мамы, получил Ваше письмо от 16.XI – не радостное, хотя и много утешающее. Я, так же как и Вы, предаюсь воле Божией, – если иногда временами скорблю, но не унываю, – если иногда изнемогаю физически или нравственно, но не отчаиваюсь, никогда, с Божией помощью, не ропщу. А человечески глаголя, – иногда очень больно и тяжело бывает, – очень скорбно. Но ведь и Владыко наш, как Сын Человеческий, воздыхал: «Прискорбна есть душа моя до смерти»¹⁰⁴. И кто дерзнет укорить Его в нетерпении!.. И строить разные планы на будущее нисколько не осудительно, в особенности когда эти планы <не> имеют в виду ни личное благополучие, ни личную корысть… А мне, благодаря помощи родных, не приходится говорить о личном неблагополучии. Даже и в моих нелегких условиях мне приходится только Бога благодарить за все те милости, которые Он не престает изливать на меня, грешного. Даже и здесь, при совершенно беспричинной злобе одних, я часто вижу чрезвычайно трогающее меня и много утешающее доброе отношение других. Даже и начальство по милости Божией в большинстве относится ко мне благожелательно. Слава Богу за все. Аминь…
Грустно было мне узнать вчера о болезни старушки, во многом заменявшей мне покойную маму. И особенно беспокоит меня, кто позаботится теперь о ней, когда и ее племянницы больны. Так любили они сами посещать и утешать болеющих. Найдутся ли добрые души, которые послужили бы теперь им. Может быть, Петр Алексеевич сам или чрез знакомых старушек?.. Грустно очень, что я не имею возможности ничем послужить больным, ни попросить кого-либо. Помолитесь и Вы поусерднее о них и, какие подробности узнаете, сообщите мне. Благодарю за то, что послали деньги Елис[авете] Феод[оровне]. А получили ли Вы письмо, где я просил Вас послать Наталии Никол [аевне] Горлиной⁷, кроме прежних 50, еще 30 рублей. Она прислала мужу письмо с сообщением, что деньги получены, но какие – первые или вторые – не пишет. Никак не могу получить с личного счета опять уже скоро два месяца. А деньги идут, – ведь 500 грамм хлеба, которые я получаю, совсем недостает, – я всю пайку съедаю иногда в один прием, особенно если хлеб мягкий. И аппетит у меня стал очень велик. Все лето нам давали вместо ржаного серый пшеничный. В октябре-ноябре с месяц был ржаной, теперь опять пшеничный. Плохо стало, что теперь не достать подсолнечное масло. Ранее можно было его приобретать. Очень надоедает готовить обед. Поэтому я нередко ограничиваюсь тем, что кусочки хлеба, смазанные подсол [нечным] маслом, ставлю в закрытой кастрюле на плиту. Хлеб распаривается, становится очень вкусным и питательным, – особенно в соединении с чаем и сахаром. По милости Божией и благодаря Вашим заботам у меня есть пока и сахарок. Это здесь (да и у Вас, кажется), большая редкость. <…>
На всех призываю Божие благословение, всех молитвенно поминаю в уповании взаимных молитв. Спасайтесь о Господе.
С любовию богомолец Ваш Е[пископ] А[фанасий] …

(Продолжение следует)