Иван Глумов.
Поздравляя друг друга с Новым годом, мы, как правило, желаем здоровья и счастья. Ну, здоровье – вещь довольно объективная и зависящая от многих причин, а споры о том, что такое счастье, наверное, пребудут вовеки.
Если рассматривать это понятие политэкономически, то с точки зрения классиков коммунизма главным признаком счастья является наличие досуга. То есть человек должен некоторое время работать для поддержания в обществе коммунистического уровня потребления: « от каждого по способностям, каждому по потребностям». А дальше: «Свободное время – есть главная ценность общества». Маркс-Энгельс разумели, что все свое свободное время все члены общества будут тратить на созидание духовных благ. «Немножко попашут, попишут стихи». – Это уже Маяковский.
Люди, измыслившие эту концепцию, хоть и считали себя материалистами, но, в сущности, были идеалистами чистой воды. Авторы всех предыдущих утопий разумели благоденствие общества – точнее, избранной его части – либо в интенсивном рабском труде, либо в равном, но полунищенском состоянии всего социума. И то и другое было ближе к реализму.
Современная же точка зрения на предмет счастья обусловлена неожиданным развитием новых технологий, новых средств производства и новых предметов потребления. Она такова (разумеется, для избранных): потребляй сколько сможешь и даже еще больше, а о созидании духовных благ пусть заботится Петросян и Галкин – им за это деньги платят. Надеюсь, за новогодние каникулы население потребило произведенный ими продукт в полной мере.
Это была присказка, а сказка, которую я собираюсь рассказать, повествует о научном опыте, в котором ученый-этолог Джон Кэлхун пытался построить общество вполне здоровых и счастливых особей. Но не людей, а мышей.
Дело было еще в прошлом веке. Вообще 60-70-е годы двадцатого века были золотым временем для этологов: им даже Нобелевские премии давали. Уже ближе к рубежу тысячелетий народилось забубенное племя защитников живой природы, которые на любого человека, задумавшего принять таблетку от температуры, смотрят как на злейшего врага: А каково будет от этой таблетки братьям нашим меньшим – вирусам и микробам!?
Словом, в нынешние времена, чтобы проводить какие-либо опыты над животными, надо преодолеть чрезвычайно строгие и глупые правила: у любой помойной крысы надо спрашивать чуть ли не письменного разрешения поднести ей рюмку портвейна или слегка ударить током – дело обычное в старину. Зато теперь необычайно расцвела молекулярная биология, но ровно до той поры, пока экологисты (не экологи) не вздумают защищать права белковых молекул. Что-то генетики в почете, а этологи в загоне… Посему в наши дни всякий, кто вздумает написать на темы поведения животных (и людей), вынужден ссылаться на опыты многолетней давности. Именно таким образом выплыл на свет и эксперимент Кэлхуна «Вселенная-25». Я, разумеется, ни в коей мере не являюсь здесь пионером, а пишу со слов людей более любознательных и осведомленных.
Как поведут себя люди или другие хищные животные в условиях перенаселенности и недостатка жизненных благ, всем ясно: резня, право сильного, а в случае Человека Разумного – война. Кэлхун же решил смоделировать ситуацию сильной скученности, но при этом полного обеспечения любой особи едой, питьем и медицинским обслуживанием, то есть в некотором роде здоровьем и счастьем. Это напоминает ситуацию в современных мегаполисах, но сам экспериментатор на это вроде бы не намекал.
Для опыта был построен металлический бак размером два на два метра. Поилки и кормушки имелись для одновременного обеспечения едой и водой 6-8-ми тысяч особей. Для самок было оборудовано множество гнезд. Еженедельно бак должен был очищаться (и очищался) от отходов жизнедеятельности. Точно так же регулярно все обитатели «Вселенной» проходили осмотр ветеринаров.
Итак, в один прекрасный день 1972-го врата рукотворного Эдема распахнулись перед четырьмя парами образцово здоровых белых мышей. Равно, как Адаму и Еве, делать им было совершенно нечего, жизни их ничто не угрожало, следовательно, они начали интенсивно размножаться. Сначала население бака удваивалось каждые 55 дней. Однако примерно с 315-го дня скорость размножения замедлилась, и удвоение населения стало происходить за 145 дней.
Когда размер популяции достиг 600 особей, в ней начало складываться некое подобие социальной жизни. Например, появилась каста отверженных. Отверженные изгонялись к середине бака, где они и стали жить почти обособленной колонией. При этом жизненных благ их никто не лишал. Изгоями были в основном молодые самцы. С одной стороны это были забитые и психологически сломленные существа. С другой стороны, именно в их среде стали возникать первые вспышки немотивированной агрессии и девиантного поведения. Появились и сознательные отшельники, занявшие норки на периферии рая. Эти существа были довольно мирными, а вот часть самок становилась все более нервной и агрессивной. Порой эта агрессия выплескивалась на собственных детей, они их просто убивали. Со временем эти самки вовсе отказалась от размножения. Они тоже стали отшельницами, но отшельницами злобными.
Неизвестны соображения, по которым Кэлхун решил, что первые проблемы с перенаселенностью возникнут, когда численность популяции достигнет 3840 особей. На самом деле максимальное число обитателей мышиного рая дошло до 2200, а после начало неуклонно снижаться. Рождаемость упала, а смертность молодняка (именно молодняка!) возросла. Интерес к размножению пропал не только у самок, но и у самцов, которые оставили себе только гомосексуальные забавы. Появились и стали расти случаи каннибализма. Это при том, что никаких ограничений в питании по-прежнему не было. Мышиный Эдем вступил в последнюю фазу. Символом этой фазы стало появление внутри мышиного сообщества группы так называемых «красавцев». Они не дрались, не спаривались, а только ели, спали и прихорашивались.
Постепенно «красавцы» и самки-одиночки стали большинством. Поскольку смертность молодняка к этому времени достигла 100 процентов, то последними обитателями рая стали ни на что не годные «старички-пенсионеры». Средний возраст их был 776 дней, что на 200 дней превышало границу репродуктивного периода. На 1780-ый день эксперимента умер последний обитатель Эдема.
На основании этого опыта Д.Кэлхун создал теорию «двух смертей». Первая – это «смерть духа», когда молодым членам общества не стало находиться никаких социальных ролей. Изобилие средств потребления избавило общество от всех сложных форм поведения, а их у мышей и так было не густо: ухаживание, размножение, забота о потомстве. После этого физическая смерть стала только вопросом времени.
Интересно, что на стадии, когда в популяции еще имелся молодняк, хотя признаки вырождения общества были уже налицо, экспериментатор несколько раз отбирал по 4 пары молодых и здоровых мышей и помещал в условия точно такого же, но нетронутого и не перенаселенного рая. Однако новые Адамы и Евы, уже перенесшие духовную смерть своего общества, не способны были физически к построению новой цивилизации. Они спокойно старились и умирали, не дав потомства.
Опыт Д.Кэлхуна дает множество поводов для размышления. А уж сколько ассоциаций он вызывает! Как современных, так и ретроспективных. В истории человечества было множество случаев, когда великие империи умирали исключительно из-за собственного безволия. Столицы их, кстати, были перенаселены не меньше, чем «Вселенная-25», но никто не спешил их покинуть, так как все кормушки и поилки располагались на столичных улицах и площадях. Единственная разница: подопечные Кэлхуна были избавлены от внешних агрессоров, а у персов, египтян, римлян, русских всегда находились добрые соседи, готовые милосердно добить уже перенесшие духовную смерть народы.
Но не будем влезать в геополитику, а просто констатируем, что здоровье и изобилие материальных благ не всегда ведет к счастливому концу.
***
И тут в продолжение темы мне вспоминается документальный фильм режиссера Дмитрия Васюкова, который так запросто и называется – «Счастливые люди». Я его посмотрел этим летом по наводке друга Вани, за что ему очень благодарен.
Фильм этот сделан (в 2006-м году, кажется) на государственные деньги, но в России, в том числе и на государственном телевидении не показывался. Причиной тому может быть лишь его основной, хотя и не явный посыл: уж государство-то для счастья совершенно без надобности. За рубежом это кино несколько сокращенное и перемонтированное идет, и с большим успехом. Боюсь, правда, по разряду «русской экзотики». В интернете «Счастливые люди» лежат в свободном доступе. Так что, если вам не жалко четырех часов вашего драгоценного времени, очень рекомендую.
Оказывается, счастливые люди России обитают не на Рублевке и даже не в Лондоне, а в деревне Бахта Туруханского района Красноярского края, то есть приблизительно в географическом центре нашей страны. Места, понятное дело, очень не похожие на идеальный Эдем. Суровый климат, короткое лето. До ближайшего врача 150 километров. До ближайшего милиционера – столько же. Зато скученности никакой. Из трехсот жителей Бахты какие-то деньги от государства получают человек 50: пенсионеры, учителя, работники почты, пекари, кочегары. Остальные живут приусадебным хозяйством и рыбалкой. А главными кормильцами деревни являются охотники-промысловики, добывающие в тайге соболя. Их тоже немного – человек 30. Но у каждого есть семья и охотничий участок площадью до полутора тысяч квадратных километров. Это больше половины площади Москвы.
Сообщение с остальным миром Бахта осуществляет летом по Енисею, а в отсутствии навигации сюда раз в неделю прилетает вертолет. Режиссер Васюков и его операторская группа совершили достойный уважения поступок, оставив на целый год столицу и прожив этот год в счастливой деревне. Собственно четыре серии фильма так и называются: Зима, Весна, Лето и Осень. Кажется, по авторскому замыслу просмотр надо начинать с Осени.
Посмотреть подробный фильм о жизни любого замкнутого сообщества людей интересно. А здесь к тому же мы имеем рассказ о людях, живущих в условиях экстремальных даже для нашей экстремальной страны. После «Счастливых людей» Д. Васюков снял еще фильмы о поморах, о тувинских пастухах и старообрядцах, но кино про бахтинцев отличается в лучшую сторону особой пристальностью.
Никаких сюжетообразующих событий в фильме не происходит. Да и не надо: жизнь сама по себе достойна того, чтобы смотреть на нее, не отрываясь. Тем более что «Счастливые люди» дают множество практических советов, воспользоваться которыми большинству из нас, увы, не суждено. Например, как выдолбить лодку из цельного бревна (дело сложное, но возможное), или как ставить ловушки на соболей, или самоловы на налимов… Меня удивило то, что налимы – основная промысловая рыба на зимнем Енисее.
Можно было бы сказать, что герои фильма живут в гармонии с природой, но точнее выразиться так: они живут, сообразуясь с природными ритмами, ибо уж какая гармония может быть у человека с сорокаградусным морозом?
Просто, если на носу осень, надо завезти продукты на все зимние заимки и хорошенько спрятать их от медведей, которые совсем не похожи на добродушных мультяшных увальней, а на самом деле являются злобными и коварными зверьми. Надо также обойти все охотничьи маршруты, исправить и зарядить ловушки на соболей. Набить на зиму перелетных гусей. Отремонтировать все, до чего будет трудно добраться, когда выпадет снег. И т.д.
Зимой, двигаясь от заимки к заимке, надо проверять ловушки и снова их заряжать, топить печку, кормить собак, снимать шкуры… Снегоходы, конечно, стали большим подспорьем местным жителям, но и техника тоже требует заботы.
Весной до ледохода надо вернуться домой. Ледоход для бахтинцев является чем-то вроде бесплатного природного аттракциона и одновременно поводом для медитации. Но вместе с последними льдинами на реке появляются увернувшиеся от организованного лесосплава бревна. Их надо поймать, вытащить на берег, распилить… А потом начинается ход красной рыбы.
А потом лето с огородными хлопотами и сенокосом в непроницаемых стаях гнуса и комаров… А потом снова осень…
Есть в фильме очень смешной эпизод. То ли в Красноярском крае, то ли даже в стране происходят очередные выборы, и в Бахту приходит агитационный пароходик. И вот на мостике стоит очередной кандидат в какие-то органы власти. Морда лоснится, костюм потрескивает от здоровой сытости. Кандидат зовет куда-то и что-то обещает в мегафон, а жители деревни сидят на берегу и у всех на лицах написан один единственный вопрос: А на кой ляд ты нам нужен? При этом авторы фильма не демонстрируют никакой специальной иронии, не играют с ракурсами и т.п., просто снимают все как есть — бывают в жизни ситуации смешные сами по себе, вроде джентльмена в смокинге, оказавшегося в русской парной.
А вот эпизод, когда одетые кто во что горазд охотники, дают воинский салют возле деревянной пирамидки, поставленной в память погибших на войне односельчан, никакой улыбки не вызывает. Наоборот.
— Так в чем, собственно, счастье этих «счастливых людей»? — спросит любознательный читатель.
— Не знаю, — честно отвечу я. – Но их жизнь вызывает уважение и зависть. И не только у меня, но и у многих, посмотревших этот фильм. Может быть, мы просто завидуем свободе? Не тем эфемерным «свободам» — свободе совести, свободе печати, свободе митингов и демонстраций, свободе плевать на святыни и получать за это по морде, — а просто обыкновенной свободе без всяких кавычек.
А счастье? Что – счастье? «Человек создан для счастья, как птица для полета!» — гордо заявил в свое время Максим Горький. И только недавно я обнаружил, что Буревестник всего-навсего обратным образом перефразировал слова одной древней и мудрой Книги: «Человек создан для страдания, как искры для того, чтобы возноситься ввысь».
Кто тут прав? – Бог весть. Но у древнего автора образ посильнее будет.
P.S. Напоследок, наверное, стоит ответить на вопрос: почему именно Бахта? Ведь в России таких деревень пока еще не мало. Ответ прост: в Бахте живет и работает охотником-промысловиком писатель Михаил Тарковский – внук известного поэта и племянник еще более известного режиссера. Он является одним из авторов идеи фильма. Может быть, и в кадре иногда мелькает, но трудно различим среди других бородатых мужиков. Вообще Д. Васюков сперва собирался снимать фильм о рыбалке на Енисее (он в то время вел на ТВ соответствующую передачу), но по ходу дела замысел преобразился, и получилось то, что получилось – фильм про счастливых людей. И это воистину хорошо.