Иван Глумов.
В марте меня снова посетила Муза дальних странствий. Собственно, она никуда и не уходила, потому, что Музой у меня по совместительству работает любимая жена. Еще зимой она начала строить планы новых путешествий, припоминать все известные ей языки и предпринимать практические действия. Так что к началу весны совершенно без моего участия мы стали обладателями недельного тура по городам Северной Италии. Почему именно туда? – Ну, жена уже побывала в Греции и Стамбуле, так что логично ей было осваивать и дальнейшее Средиземноморье. Сам же я морально подвижен как чемодан: куда меня везут, туда и еду. Хотя, признаться, имена: Милан, Флоренция, Венеция – и во мне способны пробудить некие романтические чувства.
Почему именно в марте? – потому что в эту пору туристический сезон еще не открыт, и бедный путешественник имеет возможность потребить наибольшее количество культурных ценностей, потратив наименьшее количество денег. – Так считается, но, конечно, экономия в недельном путешествии получается не такая уж большая, ибо раскрутить туриста на бабки – было, есть и пребудет вовеки – дело доблести и славы всех, с кем турист в дороге соприкоснется: от менеджеров до нищих.
Для полноты картины добавлю, что в поездку вместе с нами отправилась еще одна дружественная супружеская чета, которая попросила не называть их имен. Поэтому обозначу их просто X и Y, причем Y пусть будет носителем Y-хромосомы, то есть мужчиной.
Приключения наши начались буквально за порогом родного дома. Дело в том, что дата нашего отъезда совпала со знаменитым снегопадом – самым большим за историю метеорологических наблюдений. Машина, которая должна была везти нас в аэропорт, поплутав по заснеженным улицам родной деревни, наконец, надежно засела в сугробе, так что метров 50 нам пришлось толкать ее вручную. На большой трассе стало полегче, и тут я с удовольствием констатирую, что дорожные службы России последние годы все-таки работают более или менее эффективно. Им бы еще дороги поприличнее. Во всяком случае, в Европе такой снегопад был бы катастрофой.
К аэропортам и их антитеррористическим заморочкам я уже немного привык, и описывать их не буду. Скажу только, что, несмотря на экстремальные погодные условия, самолеты взлетали по расписанию.
Далее действие моего повествования переносится прямо в солнечную Италию, а точнее в городок Римини. Летом Римини, расположенный на берегу Адриатического моря, превращается в фешенебельный курорт. В марте же город представляет собой вытянувшуюся вдоль берега череду полупустых отелей и выглядел бы печально, если бы не толпы жизнерадостных, но не богатых россиян.
Наш отель назывался Sole Mio – Солнце Мое – слова неаполитанской песни, широко известной в исполнении Робертино Лоретти и Зайца из мультфильма «Ну, погоди!». Содержат отель два братца – очень громогласных и прижимистых. Для путешественников не очень опытных, вроде меня, должен сообщить о странной, на наш взгляд, черте итальянского менталитета: в гостиничных номерах у них не принято ни есть, ни пить. То есть никто к тебе в номер вламываться не будет, и кусок изо рта не вырвет, но все следы трапезы должны быть уничтожены. То же самое касается и транспорта, и даже улиц. В Риме за уличный пирожок можно получить вполне ощутимый штраф, которого хватило бы на несколько походов в ресторан. Думается, что правило это и введено затем, чтобы многочисленные рестораны, пиццерии, траттории и кафе не пустовали. Впрочем, о странностях любви и прочих мелких личных наблюдениях поговорим где-нибудь в конце этих зарубок. А пока перейдем непосредственно к «письмам русского путешественника».
Один из первых наших литераторов, оставивших подробные заметки о заграничном турне, был Фонвизин, который, едва пересекши границу Франции, написал: «Настоящего ума француз не имеет, и даже иметь его почитал бы для себя за величайшее несчастье». — Размашисто мыслил наш великий комедиограф. Я таких смелых обобщений делать не намерен, а постараюсь писать с добросовестностью корабельного штурмана: «что наблюдаю, то пишу, а что не наблюдаю – не измышляю». Впрочем, и искать в моих скромных записках нечто вроде путеводителя по достопримечательностям северной Италии не стоит. Напротив, я постараюсь как можно реже употреблять пышные и красивые названия, вроде Санта Мария делла Фиоре. Только ими можно было бы заполнить несколько страниц, но сами по себе названия читателю ничего не дают, разве что пририсовывают к портрету автора черты эдакого знатока и тонкого ценителя, хотя он сам услышал эти красивые слова только вчера. Итак, постараюсь широкими импрессионистскими мазками изобразить картины городов, в которых нам удалось побывать, и надеюсь, что картины эти будут узнаваемы и в реальности.
***
Муза дальних странствий у ресторанчика в Римини
Когда говоришь о Европе, как-то само по себе выскакивает и слово «старушка»: старушка — Европа. С одной стороны это справедливо, если иметь в виду некий обобщенный комплекс историко-культурных черт. Но этот комплекс ни в коей мере не описывает места и области вполне конкретные. Поэтому, с другой стороны, нельзя забывать, что большинство современных национальных государств Европы гораздо моложе, например, России, не говоря уж о Китае. Испания образовалась после Реконкисты, Франция — после столетней войны, Британия не так уж давно присоединила Ирландию, Шотландию и Уэльс. До начала ХХ века не было ни Польши, ни Чехии, ни Словакии, ни Венгрии, ни Норвегии, ни Финляндии… Германия и Италия стали национальными государствами лишь во второй половине ХIХ века. До этого же времени они представляли собой конгломерат довольно самостоятельных и зачастую враждующих королевств, курфюрств, герцогств, которые жили совершенно обособленно или, в зависимости от политической конъюнктуры, прислонялись к тому или иному сюзерену. Поэтому первое, что поражает в северо-итальянских городах – их непохожесть друг на друга.
Начну с Римини – нашей основной резиденции. Ее мы первым делом и осмотрели. Как уже говорилось, Римини – современный город-курорт со всеми надлежащими атрибутами: отелями, пляжами, пальмами, аквапарками, яхт-клубами. В марте все эти атрибуты красивой жизни выглядят безлюдными, и только любители бега трусцой и велосипедных прогулок оживляют пейзаж. Все они одеты по самой новейшей спортивной моде и, вытянутые на коленях треники в их среде не котируются, хотя с точки зрения здоровья, они, наверное, не менее полезны, чем костюмы самых известных фирм. В марте одеты и собачки, которых в Италии великое множество.
Имеется в Римини и свой исторический центр, ибо город, как военное поселение римлян, известен с давних пор. В Большой Истории имя Римини мелькнуло благодаря речушке Рубикон, которую именно здесь перешел Юлий Цезарь, прежде чем двинуть свои когорты на Рим. Именно здесь он обратился к войскам со знаменитыми словами: «Жребий брошен. Рубикон перейден». В ознаменование этого события на площади стоит памятник Цезарю. Похож.
Мост Тиберия в Римини
Два последующих императора также не оставляли Римини вниманием: в честь визита Августа в городе стоит большая мраморная триумфальная арка, а более практичный Тиберий выстроил здесь мост. Посреди моста сохранились следы копыт сатаны, который пытался разрушить это сооружение, но не преуспел. И до сих пор по мосту исправно движется автотранспорт. – Умели стоить две тысячи лет назад! Жаль, что специалисты эти давно померли, а то можно было бы их пригласить в Россию, чтобы подремонтировать мост на остров Русский или устроить еще какую-нибудь штуку столь же бесполезную, но хотя бы крепкую.
В средние века в Римини правила династия герцогов Малатеста, что можно перевести, как «На всю голову больные». Наверное, герцогам надо было сильно постараться, чтобы заслужить среди соседей такое прозвище. Тем не менее, какая-то жизнь в городе шла и при них. Свидетельством чему остались замок Малатеста, базилики, соборы, колокольни, крепостные стены.
Затем в Римини случились долгие годы неурожайные на великих людей, пока здесь в начале ХХ века не появился на свет Федерико Феллини. Великий режиссер очень любил свою малую родину. Она его тоже, потому что в городе имеется площадь Феллини, улица Феллини и международный аэропорт имени Федерико Феллини. Аэропорт украшен, главным образом, старыми афишами к фильмам маэстро.
***
Улочки Сан-Марино
В тот же день после полудня мы поехали в Сан-Марино – самое древнее государство Европы. Площадь его около 60 квадратных километров, население примерно 30 тысяч человек. Слово «Марино» наводит на мысль о море, однако на самом деле, означает святого Маринуса – первого поселенца на горе Монте Титано. После развала западной римской империи государство Сан-Марино некоторое время находилось под протекторатом герцогства Урбино, но довольно скоро объявило независимость, приняло конституцию и с той поры – уже более тысячи лет – живет при демократии, управляемое двумя капитанами-регентами, избираемыми на полгода. Как уже сказано, республика эта представляет собой гору в окрестностях Римини, со всех сторон окруженную Италией. За тысячу лет находилось немало охотников прибрать ее к рукам, но, поскольку, вершину Монте Титано венчает череда совершенно неприступных для средневековья укреплений, это так никому и не удалось. По мере развития огнестрельного оружия неприступность Сан-Марино стала весьма относительной, но все государи Европы уже так привыкли к этому республиканскому бугорку, что Сан-Марино решили оставить в покое. Сам Наполеон, без раздумья прибиравший к рукам все, что плохо лежит, обошел Монте Титано стороной и даже послал санмаринцам какое-то благожелательное приветствие.
Маленькая, но гордая республика обладает всеми атрибутами государства: гербом, флагом, и даже армией в 75-100 человек – надо же с кем-то парады проводить. Ну, гербы и флаги нынче не редкость – у нас их только на Северном Кавказе столько, что хватит на пол Европы, – но в Сан-Марино имеется и высокотехнологичная промышленность, производящая запчасти к дорогущим машинам Феррари. Имеется и сельское хозяйство. Но главной статьей доходов санмаринцев является то, что они объявили свое государство оффшорной зоной, что немало способствует притоку как туристов, так и капиталов сомнительного происхождения. По примеру других карликовых государств Европы, в середине ХХ века санмаринцы попробовали было построить у себя игорные дома и огромную телерадиостанцию. Но воспротивилась Италия. Сперва она объявила Сан-Марино блокаду, потом же было достигнуто соглашение, что Италия просто будет приплачивать санмаринцам за то, чтобы те не увлекались игорным бизнесом.
Полазали мы по крутым средневековым улочкам, постояли на крепостных стенах, пообедали, наконец, и оказали посильную помощь местной оффшорной торговле – купили жене ремешок для джинсов. Ибо за сутки путешествия она похудела настолько, что начала терять штаны в самых неподходящих местах. Когда супруга попросила торговца сделать на ремешке несколько дополнительных дырочек, он галантно воздел руки к небесам и возопил: «Синьора собирается худеть?! Не надо!!!»
Еще была дегустация местной ликеро-водочной промышленности: Сан-Марино как раз специализируется на производстве ликеров. О, этот давно забытый вкус перестроечного Амаретто! Хотя наш Амаретто был, конечно, покруче. Ибо имел основой совершенно убойный древесный спирт и чистый цианистый калий, а не какие-нибудь там миндальные орешки.
Еще одной достопримечательностью Сан-Марино является, вернее, была первая в Европе электрическая железная дорога. По ее трассе и сейчас можно проехать на стилизованном под паровозик автомобиле с парой моторизованных вагончиков. Во Вторую Мировую войну железную дорогу разбомбили американцы, хотя крошечная республика являлась нейтральным государством. А в тоннелях железной дороги были организованы укрытия для ста тысяч беженцев из Европы. То есть всю войну 30 тысяч санмаринцев спасали от репрессий и кормили в 3 раза больше людей, чем имели собственного населения. За что им надо воздать должное.
В настоящее время жители Сан-Марино считаются одними из самых состоятельных граждан Европы, а потому почитаются самыми завидными женихами. К сожалению, они и сами осведомлены о своем статусе и предпочитают не связывать себя узами брака до 45 лет, а жены их получают полноправное гражданство спустя 15 лет после свадьбы. Что сказать о Сан-Марино еще? Разве только то, что каждый вечер, куря на гостиничном балконе, я наблюдал освещенную гору Монте Титано в перспективе довольно темной риминской улицы. Наблюдал и размышлял о причудах исторического процесса.
***
Римини – прибрежный город, Венеция – вообще островной. Поэтому логично, что дорога из Римини в Венецию шла вдоль Адриатического побережья. Самого моря видно не было. Но его дыхание чувствовалось в гонимых ветром тяжелых тучах и беспрерывном холодном дожде. За окном автобуса тянулись залитые водою поля и поросшие тростником заболоченные пустыри. Если бы не вечнозеленый плющ, увивающий стволы голых пока деревьев, и мелькающие там и сям зонтики пиний – средиземноморских сосен, – можно было бы представить, что мы едем по родной Ярославщине. А когда за окном промелькнула пара полуразрушенных коровников, я вообще чуть не разрыдался из-за нахлынувшего приступа ностальгии. Но «хоть похоже на Россию, только все же не Россия»: очевидно было, что, когда весеннее половодье схлынет, все эти поля будут обработаны, о чем говорили хотя бы аккуратные мелиоративные каналы и канавки. Каналы, впрочем, и сейчас не стояли без дела: в них были оборудованы садки для разведения рыбы.
Автобус наш остановился в материковой индустриальной части Венеции. Дождь продолжал лить. По автостоянке лениво бродили негры (или в память доверчивого Отелло их надо называть венецианскими маврами?), торгующие китайскими зонтиками по три евро и прозрачными дождевиками. У нашего сотоварища Y в сумке обнаружились 2 пакетика с такими же дождевиками, приобретенными еще в России, видимо, у каких-то афророссиян. Поэтому, когда пакеты были раскупорены, оказалось, что один из дождевиков может сгодиться лишь для не очень крупного ученика начальной школы, а вместо другого лежал просто кусок цветной фольги.
Мартовский дождь в Венеции
В историческом островном центре города, куда мы приплыли на небольшом кораблике, тем временем начиналось наводнение или, как говорят местные жители, «высокая вода». Это был несомненный туристический бонус, помогающий лучше понять дух места. Ибо Венеция без наводнения — это как бы и не совсем Венеция. Начиналось оно не с набережной, хотя некоторые самые сильные волны уже перехлестывали через парапет, а прямо с центра площади Святого Марка, просевшей со временем под тяжестью окружающий ее строений. Вода поднималась по сливным колодцам и поднялась, наконец, над тротуарами сантиметров на сорок. Расторопные местные коммунальщики тем временем расставляли по площади железные кОзлы, на которые укладывали деревянные настилы. Эти сооружения имели в высоту сантиметров 70. Многочисленные туристы – трудно даже представить, какие толпы бродят здесь в сезон – перебирались на мостки с сохранившихся еще островков суши. И вскоре над водой повисла огромная пешеходная пробка, усугубляемая зонтами, чемоданами и инвалидными колясками. По воде плавали чайки и вывернутые ветром разноцветные зонтики, оказавшиеся совершенно неприспособленными для борьбы со стихией.
Несмотря на тесноту, толпа все-таки двигалась. И нам удалось-таки осмотреть основные туристические достопримечательности. Перечислю их конспективно.
- Собор Сан-Марко – большая византийская церковь с приделанным к ней готическим фасадом.
- Дворец Дожей, увешанный огромными полотнами Веронезе и Тинторетто. Никаких климатических установок во дворце не заметно. Мокрые туристы бродят в дождевиках и с зонтиками. Тем не менее, картины на диво хорошо сохранились, но, разве что, неизбежно потемнели от времени. «Адаптировались», – пояснила нам гидша, рассказав заодно, что летом здесь температура стоит за сорок.
- Видели мы и Мост Вздохов – повисшую над каналом крытую галерею с двумя окнами, через которую осужденные, двигаясь из дворца в тюрьму, бросали последний взгляд на лагуну. В тюрьме мы тоже были. Не очень комфортное место. Единственным человеком, который сумел оттуда бежать, был Казанова.
- Мост Риальто. В свое время в конкурсе в его строительстве участвовал сам Микеланджело. Венецианцам его проект очень понравился, но они задали практический вопрос: «А где же мы здесь будем торговать?» – и построили просто перекинувшийся через канал крытый рынок.
- Прижимаясь к стенам, и сталкиваясь в воздухе зонтами, опять побродили по узким средневековым улочкам. По дороге натыкались на всевозможные дворцы, соборы и колокольни, названия которых упомнить нет сил.
- Пообедали в небольшом ресторанчике «Старый зануда», где тоже начиналось наводнение.
- Как всем известно, основными транспортными магистралями в Венеции являются не улицы, а каналы. Известно-то это известно, но оценить сие возможно только воочию, плывя по воде, ибо тротуаров шириной хотя бы в ладонь, не предусмотрено. Мы и проплыли по главной магистрали города – Большому каналу – Канале Гранде. Великолепные дворцы стоят прямо в воде. Рядом с дверями к сваям привязаны моторные лодки и гОндолы (Пушкин был неправ, написав «…с венецианкою младой, плывя в таинственной гондОле…»). Покататься на гондоле – развлечение для очень богатеньких Буратин, а людям попроще достаточно просто полюбоваться отточенной веками красотой венецианских лодок. Все они абсолютно одинаковы: длину имеют 11 метров и покрашены в черный цвет.
- Забыл сказать, что экскурсия наша началась со стеклодувных мастерских, где изготовляют знаменитое муранское стекло. Красиво, но женщины наши что-то не прониклись. Дорого.
Большим каналом наша экскурсия, собственно, закончилась. Но не могу не сказать несколько слов о гиде, — женщине, водившей нас по центру Венеции. Имя ее я, к сожалению, не расслышал. Это была энергичная европейская старушка, не выпускавшая из рук зонтик и сигарету. Русская речь ее была грамматически абсолютно правильной, но интонационно звучала, как итальянская. – Сама она мельком заметила, что в России никогда не бывала, но еще надеется побывать. Плюс к этому она обладала специфическим словарным запасом, в котором вполне старорежимные выражения причудливо переплетались с современным жаргоном, видимо, подхваченным от наших туристов. Попробую воспроизвести кусочек ее речи: «…Наполеон, конечно, корабль Дожа сжег. Да и как его было не сжечь?! – Ведь он был окован слоем чистого золота. – А Наполеону нужно было золото! – Он же собирался в Россию!.. Но там-то ему рога и пообломали!.. О, какой это был корабль! – Ваш Абрамович от зависти бы лопнул». Дело в том, что во время последнего Венецианского кинофестиваля яхта Абрамовича, способная вместить площадь Сан-Марко со всеми ее дворцами, стояла на местном рейде и поразила аборигенов до глубины души.
И под конец небольшая историческая справка. Первыми на островах Венецианской лагуны поселились простые рыбаки. Они бежали с материка под давлением варваров-лангобардов. Когда в пятом веке Западная Римская империя прекратила свое существование, Венецию – единственную из западных провинций – взяла под свою руку Византия. С помощью Константинополя венецианцы монополизировали всю средиземноморскую торговлю, только через них шли в нищую Европу предметы восточной роскоши. Венеция сказочно разбогатела, а византийские императоры стали называть ее «любимой дочерью». Однако из трагедии Шекспира «Король Лир» хорошо известно, как могут поступать любимые дочери с престарелыми родителями. Венеция повела себя точно так же, как Регана с Гонерильей. В результате четвертого крестового похода, который субсидировали как раз венецианцы, Константинополь был сожжен и разграблен…
«… Когда-то, разграбив полмира
Свозили сюда корабли
Из золота, перлов, порфира
Различные дива земли.
Покинув собор Соломона,
Египет и пышный Царьград
С тех пор за колонной колонна
На цоколях этих стоят,,,» (Н.Заболоцкий).
.
Да, Венеция расцвела еще больше. Немало обогатилась и остальная Европа. Но в результате хаоса, воцарившегося на развалинах Византии, торговать стало, собственно, нечем, и дальнейшая история островной республики – это история медленного угасания.
Венеция прекрасна, но смотреть на нее грустно. Дворцы Канале Гранде ветшают и пустеют. С каждым годом город еще на полсантиметра погружается в море. «Высокая вода» приходит все чаще. По некоторым прогнозам уже к 2028-му году исторический город будет непригоден для жизни. Время от времени появляются все новые проекты спасения Венеции. Но все они или очень дорогостоящи, или сомнительны, или то и другое вместе. Словом, «спешите видеть господа, спешите видеть!»
* * *
…За день до нашей поездки в Милан там шел снег, и снег нехилый, потому что, несмотря на температуру за бортом +15градусов он держался еще, как минимум, сутки. По обеим сторонам знаменитой Эмилиевой дороги тянулись аккуратные сады, поля, виноградники. Ни одного клочка земли, напоминавшего дикие родные пустыри, не было видно. Поэтому и ностальгия временно поутихла. По заснеженным, огороженным сеткой зеленям, бродили удивленные страусы и фазаны. Впереди виднелись освеженные снегопадом отроги Альп, а слева – отроги Апеннин.
Милан – второй по величине город Италии, промышленный центр, а также центр мировой моды, о чем свидетельствует подаренный городу американцами, памятник: довольно уродливая 30-тиметровая швейная игла, воткнутая в одну из площадей. Через ушко иголки пропущены несколько цветных пластиковых ниток.
Афромиланец предлагает купить корм для голубей
Первыми туристические автобусы встречали, естественно, афромиланцы. Здесь они предлагали не зонтики и дождевики, а связки оберегов и амулетов «от лучших африканских колдунов», а также корм для голубей и цветочки. Устоите ли вы, когда двухметровый сенегалец, годный в спарринг-партнеры нашему депутату Валуеву, предложит купить букетик для любимой девушки?
Одно время Милан (Медиолан) был столицей римской империи. Во время войны он подвергался ожесточенным ковровым бомбардировкам американской авиации, причем бомбардировки продолжались даже когда город официально капитулировал. По мнению местных жителей, целили американцы не столь по заводам, расположенным на окраинах, сколь по культурным ценностям. Наверное, уже тогда они предчувствовали будущее торжество глобализации и расчищали стройплощадки для своих Макдональдсов. Однако трудно одним махом стереть многовековую историю – американцам удалось это только в Дрездене – и многие шедевры уцелели. Упомяну о них опять же конспективно.
- Замок правителей Милана – герцогов Висконти, Сфорца и прочих. Великолепные крепостные сооружения с историческим музеем, где среди прочего имеются стенные росписи Леонардо да Винчи и «Пьета» Микеланджело (не та, что в Ватикане). К сожалению, у нас не хватило времени, чтобы побывать внутри, хотя музей муниципальный, то есть очень дешевый. Для россиян замок Сфорца интересен тем, что, по мнению некоторых искусствоведов, именно здешние архитекторы проектировали и строили стены московского кремля. Наблюдая оживленные школьные экскурсии, топающие по площадям крепости, я сделал вывод, что в каждом классе имеется, как минимум, 2-3 афроитальянца и еще 2-3 италоазиата. Поскольку коренное население уже твердо решило, что два ребенка — это слишком много, то в ближайшие лет 20 демографические пропорции могут сильно измениться.
-
Семизвездочный отель в Галерее Виктора Эммануила II
Центр города застроен роскошными 5-6-тиэтажными зданиями в стиле «арт-нуово». Среди них выделяется Галерея Виктора Эммануила II – прообраз многих европейских галерей, например, Санкт-Петербургского Пассажа. Но оригинал и по размаху, и по красоте отделки много превосходит своих эпигонов. Архитектор Галереи, создавший невиданное по тем временам сооружение, разбился, упав со стеклянной крыши, где он проверял каждый стык и крепление. В Галерее находится единственный в Европе семизвездочный отель. Главными постояльцами в нем являются наши, вскормленные нефтью и газом, эффективные менеджеры и чиновники.
- Множество церквей и монастырей, в одном из которых находится знаменитая «Тайная вечеря», впрочем, сильно пострадавшая от пуль скучавших наполеоновских солдат.
- Наконец, кафедральный собор Милана – Дуомо – сооружение, чтобы увидеть которое стоило пересечь пол Европы. Строился Дуомо ни много, ни мало, 500 лет.
Собственно, строительно-монтажное управление, основанное тогдашним правителем города Джаном Галеаццо Висконти в 1387 году, существует и по сей день. Называется оно «Ла Венеранда Фаббрика дель Дуомо» – Почетное управление по строительству Миланского Собора – и занимается проведением работ консервативной, структурной и художественной
На крыше кафедрального собора Милана Дуомо
реставрации. Собор построен в готическом стиле из бело-розового мрамора удивительно светящегося в яркие солнечные дни. А именно такой день нам и выпал. Как и в прочие действующие церкви, вход в Дуомо совершенно бесплатный для индивидуальных паломников, а экскурсионные группы туда и не пускают. Таким образом, мы осмотрели множество соборов и базилик. Послушали самый старый в мире орган и повидали столько статуй, мощей, витражей и картин, что теперь все это в голове совершенно перемешалось. Удивительно, что индивидуальные паломники в действующие церкви не особенно рвутся. И внутри их довольно пустынно, хотя снаружи, на площади кипят толпы. Мы же, войдя в церковные врата, единодушно вскрикнули бы, если бы струящийся со всех сторон свет не сделал эти крики неуместными. – Побывать в Дуомо стоит хотя бы ради удивительных по размеру и красоте витражей. Предчувствуя, что ничего хорошего война витражам принести не может, монахи-францисканцы их на время войны разобрали и спрятали в подземелье. И правильно сделали, потому что фасад Дуомо все-таки пострадал во время бомбежек.
Обзорные террасы на крыше Собора не являются собственностью церкви, поэтому вход туда за денежки. Но вид, открывающийся оттуда, лес шпилей, среди которых бродят туристы, право, этих денег стоит. Несколько лет назад какой-то миланец запустил в голову премьера Сильвио Берлускони гипсовую модель Дуомо. И попал. Учитывая, что у модели, как и у оригинала, имеется 135 острых шпилей, можно считать, что Берлускони отделался легко – всего лишь сломанной челюстью.
В реликварии Собора, на высоте 45 метров, находится один из гвоздей, которыми был прибит ко кресту Иисус Христос. Для созерцания паломниками святыня открыта лишь три дня в году.
- В Милане же находится знаменитый оперный театр Ла Скала, отличавшийся до недавнего времени изумительной акустикой. Однако наши современники, воспитаны не столько в уважении к достижениям прошлого, сколько в вере, что каждый последующий гаджет будет лучше предыдущего. Акустику попробовали улучшить. В результате скромное здание классического стиля украсилось двумя идиотскими цилиндрами: словно на приличную синьору, собравшуюся на бал, напялили бумажный колпак. Акустика же в результате совсем пропала. Сейчас прилагают усилия к ее восстановлению. В Мариинском театре Санкт-Петербурга тоже собираются заняться подобными экспериментами.
- А еще запомнилась небольшая уютная площадь, посреди которой стоит сооружение, напоминающее деревенский колодец. Так вот именно на месте этого колодца на протяжении двух веков сжигали еретиков и ведьм. Мест для зрителей было маловато…
***
На третий день мы могли посмотреть вечный город – Рим. Но не посмотрели, оставив это мероприятие на «когда-нибудь». И в городах не столь больших мы успевали посмотреть лишь малую часть достопримечательностей, а уж Рим!.. На двухэтажной электричке, развивающей скорость до 160 км в час, мы поехали в Болонью!..
Болонья – кулинарная столица Италии – родина многих итальянских блюд и закусок. Кроме того, здесь расположен Болонский университет, старейший в Европе. Удивительно, но афроболонцы ничем китайским не торговали, а были, скорее всего, студентами местного университета. Вообще молодежи студенческого вида на улицах было очень много. По-видимому, мы оказались там во время какого-то специфического студенческого торжества, потому что некоторые юноши и девушки щеголяли в лавровых венках, а сопровождающие выказывали им особые почести.
С архитектурной точки зрения Болонья – город колоннад и башен. Колоннады, говорят, появились оттого, что возможности расширяться у города не было, поэтому жители несколько сузили прежде широкие улицы. Заодно и студентам появилось много места для занятий. Теперь по Болонье можно пройти десятки километров под дождем без зонта, нужно только быстро перебегать перекрестки, что мы и делали. Колоннады, примыкающие к университету, сплошь заклеены какими-то листовками, объявлениями, постерами. Вид довольно анархический.
Падающую башню принято ассоциировать с Пизой. Да, есть там наклонная колокольня, судьбой которой озабочен весь мир (непонятно только, зачем католикам колокольни, так как звонить они все равно не умеют: тупо лупят в колокол, как у нас в рельсу при пожаре). Так вот в Болонье башен сохранилось 16, а раньше было больше сотни. И среди них есть такие падающие, что любо дорого смотреть. Но болонские башни – вовсе не культовые сооружения, а обычные средневековые дома, достигающие в высоту, 70 метров. Нижний этаж – бывшая конюшня. Через нее хозяева поднимались выше, а затем
«Падающая» башня в Болонье.
поднимали за собой лестницу. Дальше можно было жить спокойнее. На каждом этаже имелись водосливы, через которые выплескивали на улицу жидкие отходы. При этом надо было громко кричать: «Вода!» – хотя выплескиваемое было водой только отчасти.
Из Болоньи происходят ткань-болонья и болонки. Отведали мы и болонскую кухню, о которой я, не будучи тонким гастрономом, судить не берусь.
Разумеется, есть в Болонье и много церквей и других архитектурных памятников.
***
В Равенне мы оказались по совету девушки Насти, прожившей в Италии три года. За что Насте большое спасибо. Лет сто с гаком назад Блок писал:
«Все, что минутно, все что бренно
Похоронила ты в веках.
Ты, как младенец, спишь Равенна,
У сонной вечности в руках».
В двадцать первом веке трудно говорить о сонной вечности где бы то ни было, но Равенна – несомненно, город, где человек может отдохнуть душой от ежедневной гонки. Афроравеннцев, кажется, не существует в природе. Поэтому никто не пытается вам всучить залежалый китайский ширпотреб. Люди здесь не так замордованы сомнительными евро-ценностями и палочной евро-дисциплиной. Страшно сказать, но я видел на улице мужиков, пьющих пиво из банок и закусывающих горячими лепешками! Ужас, что бы с ними сделали в местах более цивилизованных.
Туристические потоки тоже как-то обошли Равенну, и это при том, что более благожелательного к туристам города мы не встречали: многочисленные указатели, единый билет во все музеи, полное отсутствие толкучки и очередей. Даже жители Страны Восходящего Солнца, кажется, не догадываются о существовании этого заповедного уголка. Равенна же находится всего в 60 километрах от Римини, что по европейским понятиям вообще не крюк.
А знал этот город и более буйные дни. Римские императоры прочили Равенну в главный порт восточного средиземноморья, но море отступило на несколько километров от городских стен. Лет 70 Равенна была даже столицей Западной Римской империи… Именно здесь в 476 году империя и приказала долго жить.
Осенью, после поездки в Стамбул, я читал монографию «Византийское искусство». Читал и удивлялся: почему тексты проиллюстрированы в основном фотографиями равеннских мозаик? Где находилась Византия, я представлял, где Равенна – представлял приблизительно, но совместить эти два понятия никак не мог, потому что сама по себе история в книге была представлена довольно скудно – труд все-таки был искусствоведческий. Нынче эти паззлы в моей голове сложились.
Дело в том, что в IV-V веках западная и Восточная империи еще сохраняли относительное единство: чеканили общие деньги, молились единому богу – Христу, строили одинаковые церкви, украшенные в одинаковом стиле. Когда Западная империя развалилась, и власть в разных ее частях приняли варварские вожди, они не стали трогать уже построенное, а продолжали молиться в тех же церквах, потому, что тоже уже были христиане, хотя и арианского толка. Более того, они выстроили много новых храмов.
Вспыхнувшая в VIII веке на востоке ересь иконоборчества, уничтожила в Византии большую часть живописных памятников. Сохранились только случайные. На западе же все законсервировалось, люди продолжали ходить все в те же храмы, а то, что в этих храмах сохранились уникальные произведения искусства, никого особенно не интересовало. Образованные же люди появлялись в Равенне главным образом затем, чтобы поклониться гробу Данте, с которым тоже было много мороки: то его прятали, то теряли, то обретали, то пытались украсть, то теряли снова… Долгая и интересная история. Кстати, и сейчас Данте лежит не в своем мавзолее, который долго и упорно бомбили янки, а под могильным холмом по соседству, куда его в начале войны закопали предусмотрительные монахи.
Короче, Равенна смогла обратить на себя внимание мировой общественности только во второй половине ХХ века. И мировая общественность ахнула: перед ней предстали уникальные сокровища, причем удивительной сохранности. Восемь памятников Равенны были объявлены ЮНЕСКО достоянием мирового значения. К сожалению, никакие иллюстрации и, тем паче слова, не могут передать ощущения человека, оказавшегося в окружении мозаик. – Ты просто попадаешь в шкатулку или сундук с мерцающими драгоценностями.
***
Флоренция – безусловная столица изобразительного искусства Италии, а, может быть, и всего европейского мира. 60 здешних музеев украшают произведения главных корифеев Возрождения: Джотто, Леонардо да Винчи, Микеланжело, Боттичелли, Вазари, Челлини и многих-многих других. Афрофлорентийцы поэтому торгуют здесь в основном репродукциями классиков, произведенных где-то на просторах Поднебесной. Репродукции лежат везде: На тротуарах, парапетах, набережных – везде, где есть место свободное от туристских башмаков.
Есть во Флоренции и свой Дуомо (Кафедральный собор), носящий название Санта Мария делла Фиоре – имя, которым я обещал не злоупотреблять. На фотографиях он выглядит то ли не очень аккуратно покрашенным, то ли небрежно оштукатуренным, а на самом деле он с головы до пят облицован красным, зеленым и белым мрамором и выглядит очень эффектно. Венчает собор огромный восьмигранный купол гениального архитектора Брунеллески. Внутри собора гробницы многих знаменитых людей, в то числе… Данте. На самом-то деле Данте, изгнанный флорентийцами за неправильные политические взгляды, покоится в Равенне. Но со временем флорентийцы опомнились и уже несколько столетий ждут возвращения знаменитого земляка. А тут ему и квартира готова, как Депардье в Мордовии.
Из знаменитых живописных собраний Флоренции мы посетили галерею Уффици. «Уффици», собственно, означает – офисы. – Во дворце, построенном Вазари, правители города – Медичи — собрали все вместе казенные учреждения, чтобы удобнее было править, а на третьем этаже разместили личное собрание произведений искусства.
Вообще, именно благодаря деятельности семейства Медичи Флоренция обрела несметные художественные богатства. Медичи были тонкими ценителями не только искусств, но и денег. Поэтому, чтобы не разбазаривать семейный капитал, пытались ограничиваться близкородственными браками. Ну и выродились. В собрании Уффици есть последовательная череда их скульптурных портретов. – Ну и рожи! А ведь ваятели , наверное, не пытались создать карикатуры на своих спонсоров.
Последняя представительница флорентийской ветви рода Медичи долго думала, кому же завещать накопленные веками сокровища и, в конце концов, завещала их родному городу. Так что сейчас многие шедевры мировой живописи являются муниципальной собственностью небольшого городка и приносят ему – особенно гастролируя за рубежом – очень приличный доход. Ничуть не хуже, чем России от нефти и газа.
Удивительно, но средние века в Италии сопровождались непрерывными войнами всех со всеми. И при этом воюющим сторонам не приходило в голову уничтожать картины и статуи. Напротив, всякому было лестно приобрести их в собственность. Был, правда, краткий эпизод, связанный с деятельностью монаха Савонаролы (был повешен, сожжен, причислен к лику святых), когда на площадях горели костры из предметов роскоши, а сам Сандро Боттичелли подбрасывал в костер свои картины, но это было лишь краткое завихрение мятущегося духа. У нас же на Руси всегда почиталось за удовольствие погреться на пожарище барской усадьбы со всем ее содержимым, свернуть маковку церкви и нащепать на лучину старинные иконы…
Посреди Флоренции протекает небольшая по нашим меркам река Арно, которая все-таки регулярно угрожает городу катастрофическими наводнениями. Последнее и самое грозное случилось в 1966 году. Грязевой поток залил улицы примерно на высоту трех метров. Погибло много людей, а реставрация потревоженных памятников искусства все еще продолжается.
Материальным доказательством того, что во Флоренции мы все-таки были, у нас стала элегантная кожаная сумка, которую супруга купила на знаменитом Кожаном базаре близ моста Понте Веккио. На самом мосту торгуют ювелирными украшениями, и мы туда идти постеснялись. В воспоминаниях об Анне Ахматовой есть такой эпизод, когда она, покупая чемодан в Италии, попросила продавца убедить ее в его прочности. Тот кинул чемодан на землю и прыгну сверху. Чемодан развалился. Следующий Ахматова купила, не торгуясь. Жена моя тоже усомнилась – кожа ли это? Продавец начал интенсивно скрести сумку заскорузлым ногтем. Жена ужаснулась и попросила принести точно такую же, но без всяких доказательств.
***
Тутти–Фрутти, или в переводе с итальянского — ВСЯКАЯ ВСЯЧИНА.
Здесь я расскажу всякую всячину по тем или иным причинам не вписавшуюся в логику повествования.
О еде. Поесть итальянцы любят, но, кажется, еще больше любят поговорить о еде. На юге, где мы не были, там даже вместо приветствия «Бон джорно» обычно спрашивают: «А хорошо ли ты поел?», «Что ты ел?», «Что ты собираешься поесть?» – но и на севере в разговорах аборигенов то и дело слышится «манджаре-манджаре-манджаре», что означает «кушать-кушать-кушать».
Думается, что это такие своеобразные культурные понты, ибо основным итальянским блюдом является паста, то есть макаронные изделия с теми или иными добавками и соусом. То есть, грубо говоря, – макароны по-флотски.
Представительница турфирмы Наташа, прожившая в Италии 11 лет, и сопровождавшая нас в большинстве поездок, рассказывала, что, когда ее одолевает ностальгия, она квасит капусту, варит борщ и строгает винегрет. Муж ее тогда открывает холодильник и презрительно говорит: «И вот это она ест», – а потом угощает гостей привычными макаронами по-флотски.
Однако при такой своеобразной диете толстяков и толстушек на улицах на улицах практически не встречается, хотя в общественном транспорте для них существуют специальные места. Попробовав и пасту, и лазанью, (те же самые макароны, уложенные слоями) я решительно перешел на салаты и простую и честную пиццу, которую по странной закономерности мне подавали все больших и больших размеров. Основную половину последней пиццы «Наполитано» пришлось даже захватить в дорогу. И дома мы ее доедали еще два дня. Впоследствии выяснилось, что пиццу можно заказывать не целиком.
Пьют итальянцы, в основном, кофе. Кофе очень вкусный, но доза в 60 граммов для русского человека явно недостаточна. Чая в должных размерах тоже допроситься трудно. Поэтому приходилось пить вино. Вино – единственно по-настоящему дешевый продукт в Италии – немногим дороже минеральной воды. Еще в Италии очень вкусный хлеб, а также сыры и колбасы. Есть такая вареная колбаса «Мортаделла», толщиной в обхват и весом до двух центнеров. Полностью мы такую не видели, но кусок килограммов тридцать, запечатлели.
В Италии 35-ти часовая рабочая неделя. Рабочий день длится с 9 до 13 и с 16 до 19. В промежутке все присутственные места, кроме кабаков, пустуют. Трехчасовая сиеста – святое время, когда можно спокойно заняться и «манджаре», и «аморе».
Итальянцы – очень красивый и ухоженный народ. Особенно мужчины, потому что у них больше свободного времени. Я лично наблюдал старичка моих лет, который, выйдя из машины, минут 5 стоял перед витриной, повязывая шарфик. Каких таких выдающихся результатов он пытался достичь, я так и не понял. Кстати, все итальянцы, во всяком случае, в марте, ходят в шарфиках. А из «руссо туристо» в шарфике, кажется, ходил один я, потому что мне его недавно подарили дети.
Во многих туристических центрах есть специальные места для выполнения «самых заветных желаний» праздношатающихся граждан. В Милане это мозаичный бычок на полу Галереи Виктора Эммануила II – герб одного из итальянских городов – Турина, кажется. Для исполнения желания надо встать бычку на причинное место левой пяткой и совершить полный оборот. Говорят, действует.
Во Флоренции желания исполняет бронзовый кабанчик, которому надо потереть пятачок, а затем кинуть в пасть монетку. Но кабанчик 100%-ной гарантии не дает: если монетка не провалилась в решетку, то и желание не исполнится.
С курением итальянцы борются, но сигареты стреляют охотно. Запретить курить на платформах, автобусных остановках и при входе в казенные учреждения им в голову не пришло. Напротив, именно там стоят специальные урны – должны же где-то курильщики избавляться от окурков. Так что тут наши думцы, как всегда, хотят «переиродить Ирода» (В. Шекспир).
Вступление в единую европейскую семью народов обещанного счастья жителям Италии не принесло. С введением в оборот евро, цены выросли примерно в 2 раза, а зарплата осталась на прежнем уровне. Последнюю избирательную кампанию партия Берлускони вела под лозунгом выхода из Евросоюза.
Нищих в Италии вполне достаточное количество. И не обязательно это «понаехавшие».
В Венеции завороженные блеском разного холодного оружия мы чуть было не пропустили удивительный экспонат – пояс верности. Он представляет собой нечто вроде трусиков-бикини, собранных из металлических пластинок. Имеются два отверстия, зловеще зазубренных вовне. «Но, – сказала нам экскурсоводша, – эти ухищрения не очень стесняли средневековых дам. – Перед тем, как мужья собирались в поход, – а собирались они в те времена очень долго, – дамы усердно кушали. И полнели на 2-3 размера. Когда же мужья уезжали, они садились на диету, и пояса сами собой спадали».
Долго я недоумевал – как же в стране осуществляется мобильная связь, ибо нигде не видел тех огромных красных дур, так испоганивших российский пейзаж. Оказалось, что вышки у итальянцев совсем невысокие – вряд ли выше линии электропередач, поскольку к последним глаза давно привыкли, то и ретрансляционные вышки не обращают на себя внимания, тем более, что они покрашены той же самой серо-серебристой краской.
Когда наш самолет приземлился в Москве, температура была минус 10. И по летному полю струилась ледяная поземка. Тут я сразу понял, почему Гоголь писал свои «Мертвые души» в Италии. Доведись мне такая судьба, может быть, и эти «зарубки» были бы более пространными и высокохудожественными.
P.S. Выражаю глубокую благодарность полиглоту Дмитрию Петрову, ведущему на канале «Культура» уроки разных языков. Моя дражайшая супруга и наш друг Y, прослушав его курс, и выучив дополнительно совершенно необходимые всякому путешественнику фразы, типа, «бокал вина» или «мы потерялись», усвоили итальянский так, что никакого дискомфорта мы в Италии не испытывали.
P.P.S. И все-таки путешествовать лучше молодым. Тогда имеется шанс, что путешествующий как-то изменится. В старости же мы можем только понимать, что мы могли бы измениться.